Вот уже несколько месяцев Украина требует от Запада поставки боевых танков, пишет France info. В Париже это послание было услышано, и министр Вооружённых сил Себастьян Лекорну по просьбе Эммануэля Макрона объявил о начале процедуры рассмотрения запроса Украины на поставку танков Leclerc.
Однако рабочая группа Министерства вооружённых сил Франции должна решить сложное уравнение, учитывая небольшое количество этих тяжёлых бронированных машин во французском арсенале, отмечает автор статьи. С одной стороны существует «прагматичный» подход, сторонники которого задаются вопросами об эффективности этой поставки, а с другой — политический взгляд на проблему. Поставка такой бронетехники могла бы послужить мощным сигналом для Берлина, который по-прежнему отказывается дать добро на передачу боевых танков Leopard 2, поясняет издание.
«Киев теряет много танков и испытывает трудности с оснащением своих бронетанковых бригад», — объясняет консультант и специалист по вооружениям Стефан Одран. Как напоминает эксперт, в прошлом несколько стран (Польша, Чешская Республика, Нидерланды и др.) уже поставили Киеву сотни танков Т-72 советской конструкции, преимущество которых в том, что они сразу же попадают на вооружение украинских военных, умеющих обращаться с этой техникой. «Но теперь они стремятся поднять уровень своей бронетехники», — отмечает Одран.
С этой точки зрения французский Leclerc является идеальным вариантом – как и американский Abrams, британский Challenger 2, немецкий Leopard 2 или южнокорейский K2, отмечает специалист. «Это боевая машина для современных армий, одна из лучших в мире», — резюмирует Стефан Одран.
Польша со своей стороны заявила о готовности поставить Украине 14 танков Leopard 2, но для этого всë же необходимо заручиться одобрением Германии. Британцы также могли бы предложить украинскому Генеральному штабу некоторое количество танков Сhallenger-2, однако это «стало бы отравленным подарком», — предупреждает эксперт по вооружениям Ifri Лео Периа-Пенье. «Это потребовало бы задействования полного цикла обучения и технического обслуживания танков, доступность которых была бы ограниченной, а эффект на местах — минимальным», — подчёркивает специалист.
В отличие от советских Т-72 западные танки предполагают необходимость «обучения сроком от четырёх до шести месяцев» для персонала, напоминает Стефан Одран. «Учитывая нехватку украинских военнослужащих, в том числе танкистов, стоит ли оно того? Если речь о 40 танках, может быть. А если о десяти?» — задаётся вопросом эксперт. По его словам, чтобы быть эффективными, поставки должны осуществляться в масштабах батальона. Тем более что сочетание разных танков в бою требует удвоения усилий по поддержке и техническому обслуживанию, которое отвечало бы характеристикам бронетехники. Подобная операция сложна с точки зрения управления и даже контрпродуктивна, подчёркивает издание.
Кроме того, танки Leclerc немногочисленны: 406 экземпляров этой бронетехники было произведено для Франции и 388 — для Объединённых Арабских Эмиратов, выполнение контракта с которыми, кстати, закончилось убытками и скандалом для производителя Nexter. Многолетние усилия по сокращению расходов в армии привели к уменьшению парка танков Leclerc, который сегодня ограничен 220 единицами. Франция не производит их с 2008 года. «С 1990 года и из-за сокращения оборонных бюджетов у Франции осталось только 222 таких танка по сравнению с 1500 тяжёлыми танками 20 или 30 лет назад», — подчёркивает бывший полковник и эксперт по танкам Пер де Йонг.
Кроме того, первые 50 единиц в настоящее время проходят модернизацию, которая продлится до 2024 года. Первые 18 единиц этой бронетехники будут поставлены Киеву в конце этого года, но ремонтные работы ещё сильнее сокращают количество доступных в настоящее время бронированных машин.
Самая большая проблема заключается в том, что никаких резервных решений не предвидится в течение долгих лет, пишет автор статьи. Проект франко-немецкого танка MGCS, призванный заменить Leclerc и Leopard 2, при оптимистичном сценарии будет завершён не раньше 2040 года. Оставшиеся 190 танков Leclerc, помещённые на «длительное хранение», больше не функционируют как таковые, сообщает France info. «Сегодня этот парк находится в разной степени запустения», — комментирует Стефан Одран. По его словам, машины часто разбираются, чтобы повторно использовать запасные части. «Потребуются дорогостоящие промышленные усилия в течение нескольких лет, чтобы переломить эту тенденцию», — убеждён эксперт.
«Если Франция хочет сохранить бронетанковую составляющую , она не отдаст свои танки Leclerc. Если она хочет оказать давление на Германию и сделать политический жест, она может дать дюжину и устоять. Но если Франция хочет сделать приоритетом Украину, она должна отдать 40 или 50 из них», — резюмирует Одран. Министр Вооружённых сил Себастьян Лекорну в среду напомнил об одном из основополагающих принципов поставок оружия Киеву: «не ослаблять нашу систему обороны», напоминает France info.
Поскольку Вашингтон фактически отказался поставлять танки Abrams, все взоры обращены на Германию и её танки Leopard 2, поскольку их количество в Европе довольно велико (около 1700 танков в разных странах). Именно здесь Франция может сыграть свою роль, считает исследователь международной безопасности из Лондонского университета королевы Марии Пьер Арош. «Прежде чем ставить под сомнение военную эффективность 15 танков Leclerc, мы должны рассмотреть потенциальную цепную реакцию» этого решения, отмечает специалист.
Исследователь напоминает о решении Германии поставить Киеву БМП Marder после объявления Франции об отправке AMX-10 RC. «Каждая страна делает свой выбор, основываясь на своих собственных ограничениях и глядя на других», — продолжает он. «Франция полностью заинтересована в том, чтобы взять на себя лидерство в этом вопросе, когда Владимир Путин разыгрывает карту исчерпания западной помощи», — продолжает Пьер Арош. Это также возможность продолжить логику европейской стратегической автономии, горячо отстаиваемую Эммануэлем Макроном. «Что было бы глупо, так это послать Leclerc последними. Франция полностью заинтересована в том, чтобы сыграть свою роль в решающий момент с максимальной политической выгодой», — настаивает эксперт.