Президент США Джо Байден назвал конфликт на Украине битвой между «демократией и автократией», а также заявил, что «Запад сейчас сильнее и сплочёхннее, чем когда-либо». А во время недавнего визита на Тайвань бывший лидер Дании и экс-генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен заявил, что в совокупности демократические страны мира составляют 60% мировой экономики, что обеспечивает мощное сдерживание амбиций Пекина в отношении Тайбэя. Как считает директор Исследовательского центра развития и международных отношений факультета политики и общества Ольборгского университета профессор Ли Син, ирония заключается в том, что если применять эту логику к конфликту на Украине, то США и Европа уже должны были выиграть. Но в реальности причина, по которой в отношении украинского кризиса не существует глобального демократического альянса, заключается в том, что две крупнейшие демократии планеты, Индия и Индонезия, предпочитают не принимать чью-либо сторону и не призывают к переговорам.
Как продолжает Ли Син в статье для South China Morning Post, вопреки утверждениям Байдена и Расмуссена, конфликт на Украине усиливает разрыв во мнениях касательно Соединённых Штатов, Китая и России. Кембриджский университет недавно выпустил отчёт, в котором свёл данные 30 глобальных опросов, охватывающих 137 стран. Выяснилось, что «среди 1,2 миллиарда человек, населяющих либерально-демократические государства мира, три четверти (75 процентов) в настоящее время отрицательно относятся к Китаю, а 87 процентов негативно относятся к России. Однако для 6,3 миллиарда человек, проживающих в других частях света, картина обратная. В этих обществах 70 процентов испытывают положительные чувства к Китаю и 66 процентов положительно относятся к России».
По мнению автора материала, ответ на впорос, почему мир так разделился по столь простому вопросу политкорректности в отношении российской спецоперации на Украине, кроется в противоречии между двумя присущими Западу идентичностями, из-за чего он склонен порождать двойные стандарты при решении глобальных проблем.
Эти две идентичности — «рыночный капитализм» и «политический либерализм». Первое — это капиталистический способ производства, характеризующийся частной собственностью, накоплением капитала, погоней за прибылью, добавочной стоимостью и так далее.
Второй представляет собой систему правил и ценностей, основанную на гражданских правах, демократии, верховенстве закона, политической, экономической и религиозной свободе. Сторонники либерализма утверждают, что на планете был бы мир, если бы каждая страна стала демократией, потому что «демократические государства редко или вообще никогда не воюют друг с другом». Западные идеологи считают, что между этими двумя системами существует положительная взаимосвязь: успех первой приведёт к второй, а достижение второй ещё больше облегчит продвижение первой.
Как напоминает автор статьи, после окончания холодной войны глобализация, продвигаемая Западом, превратила рыночный капитализм в поистине общемировую систему, в которой каждый человек и государство действуют в соответствии с доминирующим способом функционирования. Глобализация сформировала сложную мировую структуру, характеризующуюся взаимосвязью, взаимозависимостью и взаимопроникающими системами.
Это привело к фрагментации и децентрализации производственных цепочек, а также к рассредоточению по планете и интеграции различных звеньев этих цепочек. Усиление позиции Китая как ключевой державы в глобальных производственных цепочках поставок и укрепление позиции России в глобальной цепочке поставок энергоносителей являются результатом глобализации и мирового капитализма.
Что же касается второй системы, пишет Ли Син, сегодня либерализм вышел за рамки идеологии и стал инструментом, используемым Западом для поддержания и укрепления своего статуса глобального гегемона. Сегодня его основные постулаты двойной идентичности подвергаются испытанию как из-за подъёма Китая, так и из-за продолжающегося украинского конфликта. В настоящее время в США и Европе растёт беспокойство из-за того, что нелиберальный Китай становится одной из ведущих мировых держав. Запад страдает от «китайского синдрома» — набора психологических симптомов, характеризующихся страхом, истерией и демонизацией.
Это связано с тем, что экономический успех КНР и её глобальный подъём не связаны с принятым взаимодействием между двумя западными идентичностями. Китай способен не только бросить им вызов, но и предложить альтернативу с «китайской спецификой», что делает его «врагом системы».
Если же взглянуть на то, как освещается конфликт на Украине, то становится очевидным, что основные западные СМИ всё же признают разницу во мнениях по этому поводу — так же, как и раскол Европы. Некоторые государства — члены ЕС ввели лишь избирательные санкции против России, в то время как другие активно сопротивляются присоединению к ним, особенно те, которые зависят от поставок её энергоресурсов.
И хотя санкции бьют по Москве, они также ударяют по глобальным цепочкам поставок, вызывая сбои, способствуя повышению мировых цен на сырьё и замедляя глобальный экономический рост. Поскольку закон стоимости рыночного капитализма становится механизмом выживания каждого сообщества, немногие страны рискуют потерять китайский рынок и подвергнуться обратному негативному эффекту антироссийских санкций ради «защиты демократии от автократии».
«Прожив на Западе десятилетия, я пришёл к выводу, что в западной двойственной идентичности как таковой нет ничего плохого. Проблема заключается в противоречии между этими двумя сущностями. Поэтому всякий раз, когда приходится делать выбор между ними, закон стоимости непременно в приоритете, а либеральные ценности отходят на второй план. Многие политические решения на основе двойных стандартов Запада являются результатом этого противоречия, поэтому сегодня мир раздроблен», — заключает автор материала.