Сегодня становится ясно, что стержневая для США политика, начавшаяся после Второй мировой, исчерпала как внутреннюю энергию, так и поддержку извне. Как пишет The National Interest, республиканцы при Дональде Трампе отвергли ключевые её элементы в виде поддержки НАТО и американской защиты Персидского залива, а демократы отказались от Транстихоокеанского партнёрства и ставят доктрину «ответственности по защите» с её экспансией превыше государственного суверенитета.
Как продолжает издание, политическая элита в Вашингтоне, какую бы партию она ни представляла, больше не видит пользы в расширении системы международной торговли и мобилизации политической поддержки через ООН, не говоря уже о расширении доверительных отношений с Россией и Китаем. Вместо этого Америка пытается навязать, по собственным словам, «международный порядок, основанный на правилах», в основе которого лежат санкции.
Но из того, что санкции стали излюбленным инструментом Вашингтона, вытекает, что американские политики убеждены, что лучший способ укрепить мировое лидерство США — это и впредь проводить политику, которую многие страны считают односторонним принуждением.
«Получается, что Америка грубо насаждает свою власть, потому что сомневается, что сможет подать пример здоровой демократии и честной и справедливой экономики. И как бы администрация Байдена ни бахвалилась успехами коалиции ради победы над Россией, вместо того, чтобы расширить круг друзей Америки, санкции и политика штрафов и наказаний лишь сужают перспективы всемирного лидерства США — и к тому же ничто не предвещает, что Россия отступит», — пишет автор статьи.
По его убеждению, самые успешные страны в истории всегда сохраняли и приумножали своё влияние тем, что расширяли свой охват, а не изобретали новые способы лишить других благ международной системы, которую сами же и возводят. Поэтому едва ли США смогут претендовать на мировое лидерство в XXI веке, сужая круг союзников вместо того, чтобы расширять его, и калеча мировую торговлю постоянно ширящимся комплексом санкций, которым безразлично, кто враг, а кто друг.