Суровые зимние условия и давление Европейского союза позволили остановить миграционный кризис на границе Польши, организованный президентом Белоруссии Александром Лукашенко. Польские власти надеялись помешать тысячам мигрантов пересечь границу, возведя забор высотой 5,5 м и длиной 186 км.
Однако, как пишет El País, десятки беженцев продолжают ежедневно проникать на территорию Польши. При этом правозащитные организации указывают на нарушение прав человека при высылке мигрантов без надлежащего разбирательства. Кроме того, почти 700 беженцев, включая женщин и детей, остаются запертыми в центрах временного содержания.
В прошлом году польская пограничная служба зафиксировала 40 тыс. попыток нелегального въезда в страну. Польша, как и страны Балтии, граничащие с Белоруссией, приняла чрезвычайные меры перед лицом того, что ЕС и правительства стран региона называют составляющей гибридной войны — использование мигрантов для дестабилизации блока. В сентябре прошлого года власти ввели чрезвычайное положение, закрыли доступ в трёхкилометровую полосу вдоль границы и приняли закон об одобрении высылки мигрантов без разбирательств. Летом вдоль забора были установлены камеры наблюдения и датчики движения.
Однако, несмотря на все усилия польской власти, в некоторых районах рельеф местности оставил прорехи в инфраструктуре. «Забор — это не решение, он не предотвратит въезд тех, кто отчаянно пытается спасти свои жизни», — заявила заместитель уполномоченного по правам человека Ханна Мачиньска, независимый от правительства общественный деятель. В организации Grupa Granica, которая оказывает гуманитарную и юридическую помощь мигрантам, утверждают, что те, кто пытается попасть в ЕС, готовы преодолеть любые препятствия: они роют туннели, используют лестницы или карабкаются через пограничные стены.
По словам представителя организации «Хлеб и соль» Марыси Злонкевич, этим летом на польской стороне границе еженедельно они оказывали помощь примерно 200 беженцам. Согласно официальным данным, в 2022 году уже было предпринято 6 тыс. попыток нелегально попасть в страну.
Как утверждает El País, если в 2021 году тысячи мигрантов из Сирии, Ирака, Афганистана и стран южнее Сахары приезжали в основном из Минска, то в этом году мигранты прибывают в основном из России. Пресс-секретарь пограничной службы Анна Михальска отмечает, что Москва направляет через польско-белорусскую границу иностранцев, у которых истёк срок действия вида на жительство в России, или тех, у кого были студенческие визы в России.
В этом году среди мигрантов стало меньше женщин и детей, а также появились новые национальности, например кубинцы, гаитяне и йеменцы. При этом наученные опытом своих предшественников, которых закрывали в центрах временного содержания или без разбирательств выдворяли из страны, сейчас беженцы пытаются избежать контактов с польскими властями и продолжить путь в другие европейские страны.
По словам евродепутата от партии зелёных Томаша Аниско, с этими мигрантами, в отличие от тех, кто прибыл с Украины, обращаются «цинично, жестоко и бесчеловечно».
«Ко всем беженцам следует относиться одинаково, независимо от того, откуда они прибыли и как они попали на границу», — заявил пресс-секретарь Агентства ООН по делам беженцев в Польше Рафал Костржинский, призвав польское правительство «обеспечить более гуманное обращение, доступ к процедурам предоставления убежища и воздержаться от высылки без разбирательств».
По данным Мачиньски, некоторых мигрантов выставляли из Польши до 30 раз. Заместитель уполномоченного по правам человека называет эту практику «незаконной и нарушающей международные законы и стандарты, а также Конституцию Польши».
В пограничной службе выступают в защиту своей стратегии. Там утверждают, что регистрируют заявки на получение статуса беженца от любого, кто хочет его подать, но не помогают тем, кто «использует нашу страну только как ступеньку на своём нелегальном пути, чтобы попасть в другие европейские страны».
Те, кто зарегистрирован пограничной службой как лица, ищущие убежище или ожидающие депортации, находятся в центрах временного содержания в течение нескольких месяцев, пока их дела рассматриваются. Почти 700 человек находятся в шести центрах, условия в которых правозащитники считают «бесчеловечными». «Это как Гуантанамо, с условиями хуже, чем в тюрьме», — утверждает Аниско. По словам Мачински, беженцы там отрезаны от внешнего мира и «охранники не используют имена, только номера».
«Большая часть общества думает, что этот кризис закончился», — предупреждает Аниско. Однако, как пишет El País, наличие таких центров и активность на границе показывают, что это не так, даже если российская спецоперация на Украине отвлекла на себя внимание.