ЕС ввёл обширные санкции против России и российской экономики. Большинство немецких компаний и банков реагируют на это, прекращая деловые отношения «в предвосхищающем повиновении» — часто без каких-либо законных оснований, пишет немецкий журнал Focus.
Как отмечает издание, это настоящая проблема. Мало того что компании без необходимости теряют своих деловых партнёров или кредитные обязательства, в результате чего накапливается волна исков о возмещении ущерба, — теперь ответственность может быть возложена и на государство.
«Полного эмбарго с Россией не существует, — говорит юрист в собственной юридической фирме Виктор Винклер, специализирующийся на санкциях. Ранее он работал экспертом по санкциям в Commerzbank и Министерстве иностранных дел Германии. — Поэтому многие торговые отношения с российскими компаниями немецкая экономика могла бы поддерживать, с чисто юридической точки зрения».
Понятно, что они не делают этого по моральным или репутационным соображениям, продолжает издание. Но именно здесь могут возникнуть проблемы: нарушение договоров и последующее взыскание ущерба.
Многие банки и компании знают об этих рисках и тем не менее в целях предосторожности «замораживают» давние деловые отношения, хотя это не предусмотрено по договору. Почему? «Во многих из этих случаев риск судебного иска со стороны делового партнёра считается довольно низким, — объясняет Винклер. — Очень часто также имеет место простое незнание того, что в конечном итоге разрешают или не разрешают контракты или даже санкции». В любом случае, он настоятельно не рекомендует руководствоваться в экономике принципом о том, что в условиях нужды никаких запрещённых мер не существует.
Однако и федеральное правительство иногда действует поспешно, подчёркивает Focus. Например, Федеральное министерство транспорта (BMDV) ввело трёхмесячный запрет на полёты российских авиакомпаний и пилотов в Германии 27 февраля. Для одного из клиентов Винклера, компании из металлургической отрасли, это стало серьёзной проблемой: теперь компания не может доставлять свои товары заказчику в Азии, как обычно, с помощью экспедиторской компании Air Bridge Cargo, поскольку Air Bridge Cargo является российской компанией.
Однако само Министерство транспорта в данном случае действовало совершенно независимо от каких-либо санкций, поскольку Air Bridge Cargo не подвергалась санкциям со стороны ЕС и санкции ЕС не предусматривали закрытия воздушного пространства. Теперь клиент Винклера потерял своего азиатского делового партнёра. Сложившаяся ситуация также может дорого стоить Министерству транспорта. «Вопрос о том, было ли далекоидущее закрытие воздушного пространства в этот конкретный момент времени законным в соответствии с немецким законодательством, мы сейчас изучаем вместе с нашим клиентом», — отмечает Винклер.
Далее Focus приводит два других примера из клиентской базы немецкого юриста. В одном из случаев банк решил отказаться от обязательств по финансированию в размере нескольких миллионов евро для немецкой торговой компании, поскольку, как утверждается, около 30% её оборота приходится на российские компании. «Торговля с российскими компаниями не включает никаких санкционных товаров, и ни один из российских партнёров по контрактам не находится под санкциями и не имеет никаких связей, даже отдалённых, с компанией, находящейся под санкциями. Клиент проверил это с большими затратами», — рассказал Винклер журналистам издания.
Ещё один пример: производитель оборудования хочет создать производственную линию по выпуску запасных частей в одной из стран ЕС. В совместном предприятии компания владеет 30% акций, а российская компания, в свою очередь, владеет одной третью акций. Хотя эта компания также не затронута санкциями ЕС, крупный европейский банк прерывает текущее финансирование строительства завода по производству запчастей на двузначную сумму в миллионах евро «до дальнейшего уведомления».
«В обоих случаях налицо явные нарушения договора, — рассказал Винклер в интервью Focus. — Сейчас мы ведём прямые переговоры с банками и в первую очередь ищем полюбовное решение, которое удовлетворит все стороны».
Винклер считает возможный репутационный ущерб главной причиной «порой поспешных решений» многих компаний и банков в ЕС. «Если крупный банк или известная компания начинает разрывать все российские деловые отношения, то, конечно, это оказывает огромное влияние на другие, особенно небольшие банки и компании», — поясняет эксперт.
В науке такое волнообразное распространение называют эффектом пульсации. Этот эффект подражания сейчас волнами проходит через всю экономику. Однако беспокойство о репутации, как правило, не является основанием для нарушения контракта, предостерегает юрист. Урегулирование, позволяющее выходить из договоров в условиях подобных политических кризисов, ещё только предстоит разработать, подчёркивает он.
«Истерическая групповая динамика эффекта пульсации, безусловно, на руку политикам в их стремлении наказать Россию», — отмечает немецкий журнал. По версии издания, Олаф Шольц не зря создал непосредственно в Федеральной канцелярии специальную группу по контролю за санкциями, чтобы усилить давление на экономику и бизнес. Так что санкции — это дело на контроле у босса. Вопрос лишь в том, кому тогда направлять иски о возмещении ущерба, заключает Focus.