В 1949 году в Москву прибыл председатель КНР Мао Цзэдун. Он ожидал, что в СССР его будут чествовать за то, что он привёл самую многонаселённую страну в мире к коммунизму, но вместо этого Иосиф Сталин «унизил его, заставив ждать встречи», пишет в своей статье член редколлегии The New York Times журналистка Фара Стокман.
Несмотря на то что Советский Союз и Китай в итоге подписали Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи, Мао не понравилось, что к нему отнеслись как к «деревенщине из страны третьего мира», и к концу 60-х Пекин уже открыто боролся с Москвой за лидерство в коммунистическом мире.
Дошло до того, что в 1969 году между СССР и КНР произошёл ряд пограничных стычек из-за территориальных разногласий. И это дало возможность президенту США Ричарду Никсону в ходе его поездки в Китай в 1972 году предпринять попытку увести КНР с советской орбиты.
По словам Стокман, в краткосрочной перспективе 8-дневный визит, начавшийся 21 февраля, стал «однозначным успехом». Руководство КНР согласилось помогать в слежке за СССР. Никсона переизбрали. Основа для плавной интеграции Китая в мировую экономику была заложена.
Тем не менее спустя ровно 50 лет после этого визита многие американские чиновники и эксперты по внешней политике выражают сомнения по поводу того, насколько мудрым шагом было партнёрство с Китаем. Даже сам Никсон, судя по его более поздним высказываниям, относился к такой стратегии со смешанными чувствами и, возможно, долей сожаления. В конце концов «Россия была военной угрозой, но никогда — экономическим конкурентом. Китай же, однако, становится первой за столетие державой, способной бросить вызов американскому господству как в военной сфере, так и в экономической», отмечает автор.
Некоторые американские политики и стратеги считали, что подъём Китая произойдёт в любом случае — с помощью США или без неё. Тогда поддержание дружественных отношений с Пекином казалось логичным. Но сегодня КНР намного глубже проникла в международную систему, чем когда-либо мог себе предположить Никсон.
Как утверждает Стокман, в течение многих лет американские стратеги преувеличивали выгоду сотрудничества с Китаем и преуменьшали недостатки. Шаги, которые Пекин предпринял в направлении свободной рыночной экономики, не сделали из КНР демократию, как многие надеялись. Американские бизнесмены богатели благодаря успеху Китая, потребители в США могли покупать дешёвые товары, произведённые в КНР, и мало кого заботила судьба рабочих при переносе производств в Поднебесную. В течение последних 20 лет Вашингтон был слишком занят войной с терроризмом, чтобы думать о том, как бы не стать слишком зависимым от Коммунистической партии Китая, если вдруг между странами испортятся отношения.
Сегодня председатель КНР Си Цзиньпин не скрывает, что видит в Америке «угасающую сверхдержаву, которая намерена помешать Китаю занять положенное ему место в мире». Бывший президент США Дональд Трамп хотя и пытался экономически противостоять КНР пошлинами, своей политикой изоляционизма скорее помог Пекину, который с готовностью занял на международной арене позиции, оставленные Вашингтоном. Действующий американский лидер Джо Байден со своими попытками объединить Европу, Австралию и Японию ради защиты демократии представляет для Си более сложную проблему.
Объединив усилия, США и Европа могут создать экономический блок, в два раза более мощный, чем экономика одного Китая. Однако если это противостояние будет преподнесено как борьба между «свободным миром» и диктатурой, администрация Байдена рискует спровоцировать ещё большее сближение между КНР и Россией, что некоторые уже называют «осью автократий». А это может стать одним из наиболее значительных геополитических изменений за десятилетия, предупреждает Стокман.
«Запад сейчас предпринимает действия, полностью противоположные тому, что делал тогда Никсон. Россия и Китай не естественные партнёры — они партнёры потому, что у них есть общий враг: США и Западная Европа», — комментирует автор новой книги Xi Jinping: The Most Powerful Man in the World («Си Цзиньпин: самый могущественный человек в мире») Эдриан Геджес.
По мнению Стокман, ещё рано говорить о том, насколько далеко готов зайти Китай, чтобы поддержать Россию в её противостоянии с Западом из-за Украины. Руководство КНР давно придерживается принципов отказа от формирования военных альянсов и невмешательства в конфликты других стран. Однако в этом месяце Пекин впервые поддержал требования России положить конец расширению НАТО, и обе страны в совместном заявлении пообещали, что их сотрудничество будет превосходить взаимодействие, которое они вели в период холодной войны.
Возможно, президент России Владимир Путин и Си Цзиньпин и не «естественные союзники», но между ними есть много общего, подчёркивает автор. Оба лидера видят в лице США гегемона, на обоих большое влияние оказал распад Советского Союза, который они восприняли как «предупреждение о том, чего делать не надо». Оба жёстко подавляли оппозицию и смогли обойти ранее установленные сроки исполнения своих обязанностей, чтобы обеспечить себе возможность пожизненного правления. Оба, как настаивает автор, хотят восстановить свои страны в роли великих держав и вернуть территории, которые, как они считают, были потеряны из-за Запада — Украину для России и Тайвань для Китая.
Спустя два месяца после «демократического саммита» Джо Байдена Путин и Си раскритиковали попытки «некоторых государств» навязывать другим странам свои «демократические стандарты». Они говорят, что мир изменился и к России и Китаю следует относиться как к «мировым державам», которые сами будут решать, что происходит «на их заднем дворе».
«Правда в том, что мир действительно изменился. И американская демократия уже не выглядит такой привлекательной, как раньше. Многие люди по всему миру устали от того, что западные страны говорят им, что делать», — обращает внимание Стокман. Но при этом мир и не горит желанием плясать под дудку крупнейших «полицейских государств».
«Не будет преувеличением сказать, что судьба мира зависит от того, насколько правильно мы сможем ответить на эту «ось автократий». Американцы должны защитить свои ценности и своих союзников, не ввязавшись в катастрофическую войну. Какими бы трудными ни стали отношения, мы должны помнить, что самые большие угрозы, с которыми мы имеем дело сегодня — климатические изменения, пандемия и распространение ядерного оружия, — актуальны и для России и Китая тоже», — заключает автор.