Ни один президент США не вводил экономические санкции чаще, чем Дональд Трамп, администрация которого всего за один-единственный срок успела внести в санкционный список 3 800 различных наименований, пишет The Washington Post.
На то было много причин, в том числе и склонность Трампа оказывать давление на противников США вроде Ирана, причём занимался он этим в одностороннем порядке, не спрашивая мнения союзников. В широком смысле, он, однако, лишь ускорил тенденцию, которая наметилась ещё во времена его предшественников, включая Барака Обаму. Последний, в частности, во время своего второго срока ввёл санкции 2 350 раз (при этом Обама, правда, исключал из санкционного списка различные страны, физических и юридических лиц чаще, чем Трамп).
По состоянию на 1 октября 2021 года, по данным Министерства финансов, всего в санкционном списке числится 9 421 наименований. Эта цифра в десять раз больше показателей эры до терактов 11 сентября 2001 года, которые во многом положили начало новому этапу в применении санкций, направленых как против террористических группировок, так и против государственных образований.
В частности, США таким образом пытались помешать распространению ядерного оружия Ираном и Северной Кореей, карали за нарушения прав человека или коррупцию, а также боролись с киберпреступностью. «Понять, почему Соединённые Штаты так часто прибегают к санкциям, нетрудно: они способны выполнить внешнеполитические цели без применения оружия, так как свою силу они черпают из центральной роли США в мировых финансах и торговле», — объясняет газета.
Вопрос, однако, в том, становятся ли санкции менее полезными. Бывший министр финансов Джек Лью поднял эту тему в одной из своих последних официальных речей пять лет назад. Нынешняя же глава Минфина Джанет Йеллен пообещала пересмотреть существующий список санкций. Некоторые риски санкций, связанные с тем, что подобные меры могут просто не достичь своих целей или же значительно осложнить жизнь американским предприятиям в плане доставки гуманитарной помощи, хорошо известны. Нынешняя администрация уже пытается купировать эту проблему путём выдачи лицензий на гумпомощь Сирии, Венесуэле, Ирану и Афганистану.
Более новая проблема, однако, касается активного применения так называемых вторичных санкций, которые не только запрещают сделки с определёнными лицами, но также вводят запрет на ведение дел с ними третьим сторонам — что в теории может оттолкнуть от США их союзников. При наихудшем сценарии действия США подтолкнут ряд стран к тому, чтобы использовать в своих транзакциях не доллары, а криптовалюту.
Йеллен закончила пересмотр санкций 18 октября, однако ни к каким потрясениям это не привело. Был лишь опубликован краткий документ, в котором Минфин, по сути, повторил вышеозначенные дилеммы и призвал к более целенаправленному и продуманному применению санкций, а также пообещал «модернизировать базовую операционную архитектуру санкций».
Между тем Минфин рекомендует добиваться максимально широкой международной поддержки любых будущих санкций. Вполне здравая мысль, однако этим в основном занимается Госдеп. Ещё одна рекомендация — обеспечить Минфин большим количеством ресурсов, с помощью которых он будет более эффективно надзирать за соблюдением санкционного режима, — относится к полномочиям конгресса.
В этом контексте сенат мог бы помочь Минфину, утвердив кандидатуру Байдена на главный по санкциям пост в ведомстве. При этом до недавнего времени это назначение блокировал сенатор Тед Круз, который настаивал на том, чтобы администрация Байдена ввела новые санкции против «Северного потока — 2».