Европа теряет свой моральный компас, и неясно, как она найдёт свой путь без Меркель, пишет обозреватель британской газеты The Guardian Марион ван Рентергем. По её мнению, уход прагматичного канцлера станет поворотным моментом не только для Германии, но и для всего ЕС.
Посещая глав государств во время своего прощального тура этим летом, Ангела Меркель отправилась на встречу с королевой. Несколько заснятых репортёрами минут её пребывания в Виндзоре неотразимы, отмечает британская газета. С одной стороны королева в зелёном платье с цветочным принтом и её улыбка, которая контролируется вековыми правилами и традициями. С другой — застенчивая женщина в брюках и пурпурном жакете, которая слишком часто кивает головой, пытаясь соблюсти правильные ритуалы приветствия монарха. Они воплощают собой два противоположных мира, две совершенно разные функции, и тем не менее между ними есть сходство. «Эти скучные речи, которые никто больше не осмеливается произносить. Этот стиль, это спокойствие, эта стабильность и этот способ олицетворять свои страны», — пишет Марион ван Рентергем на страницах The Guardian.
Как подчёркивает автор статьи, Меркель теперь олицетворяет не только Германию, она олицетворяет всю Европу: «Она — поп-икона, которая вошла в наше сознание, как песня». В продаже можно встретить кружки, футболки и даже соковыжималки с её изображением. Но её взлёт и профессиональное долголетие остаются загадкой. Как эта женщина, столь странно равнодушная к атрибутам власти, смогла возглавить партию, которую полвека возглавляли консервативные мужчины, а затем четыре раза подряд быть избранной во главе одной из великих мировых держав? Как она стала таким примером для подражания, что однажды школьник совершенно невинно спросил её: «Может ли мальчик стать канцлером?»
На протяжении многих лет Марион ван Рентергем наблюдала за Меркель, писала о ней, а совсем недавно сняла о ней фильм. Это было не слепое восхищение, а скорее очарование: ведь первая женщина-канцлер Германии, которая 16 лет руководила самой мощной экономикой Европы, вышла из страны, которой больше не существует. По мнению автора статьи, на Западе уже почти не помнят её названия или сводят его к аббревиатуре: ГДР. «Какой ещё мировой лидер может похвастаться такой необычной биографией?» — спрашивает Марион ван Рентергем в своей статье.
Меркель уходит с поста канцлера Германии, проведя более половины своей жизни в условиях «диктатуры советского блока», в стране, отделённой от своей западной половины и «исключённой из свободного мира». Как она может не отличаться кардинально от остальных? У неё уже было две жизни: до и после падения Берлинской стены, утверждает французская журналистка.
Чаще всего Меркель критикуют за то, что она «ничего не сделала». Что она не оставила никакого следа в истории, в отличие от своих предшественников. Конрад Аденауэр интегрировал Западную Германию в международное сообщество и помог заложить основы сегодняшнего ЕС. Гельмут Коль осуществил воссоединение Германии и превратил дойчмарку в единую европейскую валюту. Герхард Шрёдер провел жестокие и непопулярные реформы трудового законодательства, чтобы сделать Германию конкурентоспособной. Что же сделала для потомков Меркель? На её счету нет крупных реформ. Но её политический послужной список, как и две её жизни, имеет две стороны: его можно читать в обоих направлениях.
Она пришла в политику неожиданно, сразу после падения Берлинской стены. Обычный химик, лишённый ораторских способностей, харизмы, политической хитрости или даже какой-либо конкретной программы. И вот в 35 лет она, по причуде истории, оказалась в нужное время в нужном месте. Она знала, что с этим делать.
Меркель пришла к власти, когда 11 сентября всё ещё отбрасывало длинную тень на Запад. За этим последовала непрерывная череда европейских и глобальных кризисов. Амбициозные реформы, конечно, не в её ДНК, и, к счастью, это не было приоритетным требованием времени. «Меркель показала, что она больше менеджер, чем провидец», — отмечает автор статьи.
Тем не менее она не только справлялась с каждым кризисом, который вставал на её пути, но и восстановила процветание Германии, чему способствовали реформы Шрёдера, которые она предусмотрительно поддержала, когда ещё была лидером оппозиции. При Меркель Германия также смягчила свой имидж: из строгой и непривлекательной она превратилась в вызывающую симпатию. За 16 лет Меркель сделала Германию счастливой. Первый секрет её долгого пребывания у власти заключается в том, что она полностью соответствовала своей стране и своему времени. Она была в нужном месте в нужное время.
Также Меркель критикуют за то, что она была больше немкой, чем европейкой: «короче говоря: эгоистичный, сосредоточенный на своих интересах лидер». Такая критика исходит, в частности, от Франции — страны, которая предпочитает романтические идеи «братства» и «солидарности» скучному реализму немецкой бюджетной дисциплины — и привычке Берлина настаивать на соблюдении буквы объединяющих Европу договоров.
Но было ли эгоистично спасать честь Европы, протягивая руку помощи более чем миллиону беженцев, которых другие лидеры, в частности французские, как будто бы не замечали? Хотя Меркель является лидером самой богатой страны ЕС и, следовательно, крупнейшим вкладчиком в его бюджет, ей не хватало смелости, необходимой для того, чтобы вести Евросоюз вперёд. «Она свела с ума не одного французского президента и измотала четырёх из них» (Ширака, Саркози, Олланда, Макрона) тем, что не отреагировала решительно на финансовый кризис 2008 года, вместо этого навязав медлительность, которая почти задушила население Греции и дорого обошлась Европе. «Она переиграла немецкий экономический национализм и занялась дипломатическим меркантилизмом в отношениях с Россией и Китаем», — перечисляет Марион ван Рентергем в статье для The Guardian. Долгое время она выступала против амбиций Эммануэля Макрона по взаимному распределению долга в Европе, что для Германии было табу.
Однако кто в конце концов заставил Германию согласиться поддержать масштабный план восстановления Европы после коронавируса? Именно Меркель в итоге привела Германию к собственной европейской революции, утверждает французская журналистка. В интервью с ней президент Франции Эммануэль Макрон однажды признал, что он и Меркель пришли «из разных ментальных вселенных», но, хотя ей потребовалось больше времени на обдумывание предложений и она столкнулась с огромными ограничениями, в конечном итоге она поддержала те же устремления. «Я думаю, что то, чего мы вместе достигли в Европе, было именно тем, чего она хотела», — отметил Макрон.
«Несмотря на неловкое начало, Макрон стал её любимым французским президентом, потому что они оба, по-своему, политические НЛО — ни левые, ни правые. Меркелизм, как и макронизм, состоит из искусной акробатики примирения противоположностей», — пишет Марион ван Рентергем.
Недостатки, промахи, ошибки и негибкость Меркель временами дорого обходились Европе. В то же время её уход — это поворотный момент; он оставляет Германию перед лицом огромных вызовов, к которым не в последнюю очередь относится климатический кризис, а также даёт стране шанс открыть новую страницу в своей истории.
При этом Марион ван Рентергем утверждает, что ей будет не хватать Меркель, потому что и недостатки, и достоинства канцлера, по её мнению, определялись «моральным компасом». Нравственность заставила её положить конец карьере Коля, ее бывшего наставника по ХДС, в 1999 году, после того как он позволил партии запятнать себя скандалом. Нравственность в отношении десятилетий коррупции и уклонения от уплаты налогов в Греции заставила её проявить чрезмерную жёсткость во время кризиса евро. И нравственность заставила её сказать «мы справимся», чтобы попросить свою страну принять миллион беженцев.
Опыт жизни в «стране, которой больше нет», заставил Меркель понять цену ценностей, которых она была лишена: свободы (в том числе для беженцев), заботы о единстве и безусловного уважения к своим оппонентам, будь то в немецком парламенте, в Восточной Европе или по другую сторону Ла-Манша.
Её сдержанный стиль и ровные речи — полная противоположность популистской политике, которую изобрели Дональд Трамп и инициаторы брексита. «Меркель часто меняла своё мнение, но никогда не давала ложных обещаний, потому что она никогда ничего не обещала», — отмечает автор статьи. Несмотря на её дипломатическую акробатику, опору на тактику, а порой даже посредственность, Меркель — это анти-Трамп, анти-Джонсон, анти-популист. По словам Марион ван Рентергем, ей будет не хватать этой нравственности Меркель как лидера.
При Меркель ХДС доминировала в немецкой политике на протяжении последних 16 лет. Сейчас, когда её эпоха заканчивается, партия терпит поражение. Но какую бы форму ни приняла будущая коалиция, немецкая демократия останется непоколебимой, а Германия будет держаться за Европу. «Однако для Европы и неспокойного, тревожного мира уход Меркель — это потеря обнадёживающего маяка», — заключает французская журналистка в статье для британской газеты The Guardian.