За 16 лет канцлерства Ангелы Меркель Германия изменилась, пишет главный редактор воскресного издания Welt am Sonntag Йоханнес Бойе. «Такие гражданские добродетели, как рвение и исполнение долга, стали подозрительными, воинская обязанность была упразднена, а в бундестаге теперь сидит АдГ», — продолжает он.
Как напоминает автор статьи, 16 лет назад Меркель заняла пост канцлера Германии после выборов, которые не были настоящей победой для ХДС, лишь ненамного обошедшей СДПГ, в результате чего партии составили большую правительственную коалицию «взаимного отвращения», вспоминает немецкий журналист.
По его словам, перелома или тем более прорыва, который с радостью или ужасом ощущали многие жители Германии в 1998 году при победе Герхарда Шрёдера от СДПГ и ставшего вице-канцлером Йошки Фишера от зелёных, в начале канцлерства Меркель не чувствовалось вовсе. Ничто не указывало на то, что это станет началом не просто правления, но и целой эры. А теперь эта эра заканчивается, и сегодня у Германии совсем мало общего с той страной, которой она была в 2005 году.
Как отмечает автор статьи, дело не в том, что Меркель правила как-то особенно смело, вмешивалась в происходящее или вела других за собой. «Она не задавала направление, она следовала духу времени», — подчёркивает журналист воскресного издания газеты Die Welt. Людям она нравилась, потому что она казалась скромной. Герхард Шрёдер немало поспособствовал её первому значительному улучшению имиджа, когда всего через несколько часов после выборов проявил себя на неофициальном совещании крупных политических деятелей уже не как влиятельный канцлер-реформатор, которым он был, а как задиристый грубиян. Меркель казалась симпатичной, деловитой, обладающей трезвым рассудком и чувством юмора. С журналистами во время поездок она шутила. Непретенциозная манера держаться может быть такой же маскировкой, как попытка громко заявить о себе, отмечает издание.
Кое-что канцлер Меркель проспала, пишет Die Welt. Цифровизация по сей день остаётся для Германии неосвоенной целиной. Даже в странах с намного более низким уровнем благосостояния ведомства, учреждения, врачи и вся повседневная жизнь лучше знакомы с цифровым форматом, чем в Германии. Важнейшая отрасль экономики — стартапы — больше опекаются в деспотичной манере, чем реально поддерживаются. Также Меркель говорит о климатическом кризисе, характеризуя его словами, навевающими ассоциации с апокалипсисом. При этом она осуществила отказ от атомной энергии и, таким образом, спровоцировала расширенное использование угольной энергетики.
В других сферах Меркель позволяла вещам случаться. Социал-демократ на её месте должен был провести радикальные социальные реформы, а задачей консерватора было отменить обязательную военную службу. При канцлере от ХДС в Германии окончательно утвердился левый дух времени. Вместо семьи в центре внимания социальной политики оказались партнёрские отношения, гендер стал свободно определяемым. По всей стране поддерживаемые правительством учреждения внедряют концепции вроде гендерного языка, которые, возможно, преследуют благие цели, но, прежде всего, благодаря своей радикальной форме способны разделить общество.
Касающаяся экстремизма поправка, которая могла бы предотвратить худшее, была отменена при участии человека Меркель, Томаса де Мезьера. Классические консервативные ценности — стремление к достижениям, рвение, выполнение долга, — которые также обеспечивают экономическую мощь Германии, всё больше считаются подозрительными, а гражданское воспитание чуть ли не приравнивается к отличительному признаку реакционера, отмечает Die Welt.
Поскольку правительство Меркель никогда в действительности не понимало суть социальных сетей, оно умудрилось одновременно ограничить свободу мнений и дать толчок подсудной ненависти. Антисемитизм при Меркель стал в Германии повседневностью, вопреки всем «больше никогда» и всем речам канцлера в кнессете. Этому способствовала также её миграционная политика, при которой не задавались важнейшие вопросы, — а тот, кто всё же пытался их задать, незамедлительно получал клеймо праворадикала.
Тем самым Меркель помогла подняться настоящим правым. Её наследием стало и «прискорбное существование» «Альтернативы для Германии», считает автор статьи. Возникновение этой партии стало вехой на пути к расколотой стране, утверждает он.
Всему этому противостоят урегулированные Меркель кризисы — в первую очередь, финансовый кризис и кризис евро. После тяжёлой борьбы то, что обещала её партия — а именно, что Германия не будет отвечать по долгам других государств, — в какой-то момент было признано устаревшим. Однако, несмотря на это, страна в конечном итоге добилась успеха.
На международном уровне Меркель по-прежнему превозносят. Каждый, кто видел её в Гарварде, знает, как много для неё означает такое признание. Любой, кто наблюдал за ней во время избирательной кампании, догадывается, что очередная победа её партии на выборах, напротив, имеет для Меркель гораздо меньшее значение, заключает главный редактор воскресного издания Die Welt.