NI: «Северный поток — 2» не так страшен для Европы, как его представляли
Несмотря на горячие дискуссии вокруг сделки США и Германии по вопросу «Северного потока — 2», проект не представляет серьёзной угрозы для безопасности европейского региона, считает заместитель директора программы «Россия и Евразия» Высшей школы права и дипломатии имени им. Флетчера Арик Бураковский. Как он пишет в статье для The National Interest, американо-немецкий договор, наоборот, позволяет завершить заключительные этапы работ по газопроводу, снизив при этом политические риски, связанные с проектом.
Несмотря на горячие дискуссии вокруг газопровода «Северный поток — 2», проложенного в обход Центральной и Восточной Европы, этот мегапроект не представляет серьёзной угрозы для безопасности европейского региона. Как считает заместитель директора программы «Россия и Евразия» Высшей школы права и дипломатии имени им. Флетчера Университета Тафтса Арик Бураковский, данная сделка, заключённая между правительствами США и Германии, позволяет завершить заключительные этапы работ по газопроводу, снизив при этом политические риски, связанные с проектом.
Как пишет эксперт в статье для The National Interest, «Северный поток — 2» вряд ли повлияет негативно на европейский спрос на российский газ. Он оказывает влияние только на маршруты, по которым газ доставляется потребителям. Европейский энергетический рынок незаменим для правительства России, которое всё больше полагается на экспорт сырьевых товаров для пополнения своего бюджета. И ЕС, крупнейший покупатель газа «Газпрома», и Россия, которая поставляет примерно треть газа в Европу, заинтересованы в надёжной и эффективной эксплуатации этого трубопроводного проекта.
Кроме того, в последние годы энергетический ландшафт Европы претерпел поразительные изменения, подрывающие возможности России оказывать политическое давление на континент. Европейские страны приложили значительные усилия для регулирования и диверсификации поставок газа. Они ввели в действие антимонопольные правила, тщательно исследовали монопольную практику «Газпрома», начали импортировать сжиженный природный газ из США и Норвегии, построили трансграничные интерконнекторы и приняли меры по ускорению декарбонизации. ЕС также разработал надёжный план действий в чрезвычайных ситуациях на случаи возможных перебоев с поставками российского газа. Сегодня, несмотря на периодические подкупы немецких и австрийских политиков, «Газпром» утратил ту политическую точку опоры, которой он когда-то обладал в Европе.
Конечно, продолжает Бураковский, «Северный поток — 2» в конечном итоге приведёт к значительным финансовым потерям для Украины, но западные инвестиции, вероятно, в какой-то мере покроют временное уменьшение поступлений в бюджет страны и снизят её зависимость от доходов от транзита. Удвоив пропускную способность системы «Северный поток», «Газпром» сможет постепенно сокращать потоки газа по трубопроводам «Братство» и «Союз», существенно экономя на транзитных сборах, что даст Москве больше эффективных рычагов воздействия на коммерческие переговоры с Киевом. Тем не менее постепенный отказ Украины от транспортировки российского газа и западное содействие её экономической модернизации в конечном итоге сделает Украину более устойчивой в контексте исторического процесса энергетической трансформации Европы.
«Таким образом, в целом компромисс между США и Германией устраняет необходимость испытывать излишнюю тревогу относительно негативных политических последствий от запуска «Северного потока — 2», — заключает автор материала.