Ложные обещания — неотъемлемая часть многих войн. Когда в августе 1914 года немецкие и британские солдаты отправлялись на фронт, им обещали, что они вернутся домой к Рождеству; примерно то же самое говорили и американским военнослужащим в Корее 36 лет спустя. Войны во Вьетнаме и Ираке во многом велись благодаря ложным обещаниям. Если взять конфликт в Ираке, то «глобальная война с терроризмом», как её называл Буш-младший, шла рука об руку с его ложными обещаниями, включая и идею о том, что высокоточное оружие якобы будет убивать исключительно террористов, но никак не гостей на свадьбах, пишет Foreign Policy.
США вскоре покинут эпоху вечных войн и войдут в новую эру сверхдержавного соперничества, в рамках которой конфликт между великими державами вновь становится реальной опасностью. Однако Америка, судя по всему, готовится к следующей войне, исходя из особенно опасного ложного обещания: согласно ему, даже если серьёзный конфликт затронет густо населённые районы, гражданские лица, в том числе в крупных городах Азии и Европы, от него практически никак не пострадают.
Роль современных авгуров войны ныне играют военные игры, симуляции, учения и даже реалистичная беллетристика. Отчёты аналитических центров, доклады о военных играх, различные анализы, художественная литература и публицистика — везде рассматриваются наиболее вероятные будущие горячие точки, связанные с конфликтом между США и Китаем или Россией.
Несмотря на то что каждое из этих пророчеств в чём-то уникально, большинство из них исходит из сценария стремительного, но непреднамеренного обострения обстановки, вызванного либо операциями в серой зоне (кибератаки, кампании по дезинформации и другие формы гибридной войны), либо столкновениями на суше и авиаударами. Наиболее распространённые варианты — это конфронтация США и Китая из-за Тайваня или территориальный спор в Восточно-Китайском море. Что же касается России, то в потенциальном конфликте НАТО с Москвой зачастую замешано какое-то прибалтийское государство.
При этом эти сценарии похожи в том, что они лишь изредка упоминают о последствиях войны для гражданского населения и инфраструктуры, даже если конфликт начинается на региональном, а лишь затем переходит на глобальный уровень.
Тот факт, что потери среди гражданского населения фактически остаются за рамками повествования, вызывает серьёзную тревогу, так как такой подход напрямую противоречит всему тому, что человечество знает о войнах современности. Это удивительно в том числе и по той причине, что большинство умозрительных горячих конфликтов начинаются рядом с крупными населёнными пунктами.
Например, в одном недавнем анализе говорится, что Китай, возможно, уже тренируется наносить массированные удары по тайваньским системам ПВО и военным базам. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предположить, что одной из мишеней станет крупнейшая военно-морская база острова в городе Гаосюн (население 2,8 млн человек), а также прочие объекты в густо заселённых районах. Что же касается Прибалтики, то в ходе потенциального нападения России на объекты НАТО, сражения, возможно, развернутся вблизи таких городов, как Таллин или Калининград, где живёт почти полмиллиона человек.
Однако по какой-то причине — и вопреки всему опыту войн — судьбы миллионов людей, которые могут стать прямыми или косвенными жертвами конфликта великих держав, похоже, не учитываются при моделировании битв будущего. Согласно одному сценарию «залпы ракет» обрушиваются прямо на авиабазу ВВС США на Окинаве, нанося серьёзный ущерб американской авиации. Однако авторы этой истории молчат о том, что сама база находится менее чем в миле от детских садов и школ. Нетрудно себе представить, что в ходе этих «залпов» (10 ракет? 100? 1000?) одна из боеголовок отклонится от курса и поразит другую цель. Более того, гражданские, убитые непосредственно в ходе конфликта, — это лишь одна из составляющих кризиса, который настигнет население Азии или Европы в случае войны, так как оно будет страдать от перебоев с энергоснабжением, от нехватки продовольствия и воды, не говоря уже о чём-то большем.
Вполне возможно, что игнорирование судьбы гражданских в сценариях будущих войн хотя бы частично обусловлено верой общества в то, что американские военные будут непременно с честью соблюдать законы войны, — в отличие от некоторых своих потенциальных противников. Хотя военные вряд ли будут специально нападать на гражданских, они едва ли предпримут какие-то серьёзные усилия, чтобы уберечь их от вреда.
На самом деле, продолжает журнал, маловероятно, что американская общественность будет активно сдерживать военных в этом плане, особенно если США или их союзники станут не инициаторами, а жертвами атаки. В недавнем опросе Центра по гражданским лицам в конфликте 61% респондентов (общее число опрошенных чуть более тысячи) поддержали авиаудары по России или Китаю, если они нападут на военные объекты США, даже в том случае, если эти удары приведут к гибели 10 тыс. гражданских.
Впрочем, никаких покровов это исследование не сорвало: после атаки на Пёрл-Харбор в 1941 году 67% американцев одобрили ответные бомбардировки японских городов. Союзников США в Азии, однако, должен больше беспокоить тот факт, что 37% респондентов смирятся с гибелью 10 тыс. гражданских в результате боевых действий в союзной азиатской стране, в то время как такие же жертвы при таких же обстоятельствах в Европе считают приемлемыми только 27%.
«На данный момент военные командующие и гражданские политики, которые могут отправить людей на войну, возможно, слишком охотно идут на поводу у ложного утверждения, гласящего, что «ожесточённые войны кончаются быстро». Крупный конфликт не только вряд ли кончится быстро, но и почти наверняка принесёт разрушения и страдания миллионам людей. По мере того как на горизонте разгорается следующая эпоха сверхдержавного соперничества, что повышает риск того, что политические лидеры страны опрометчиво откроют новую главу трагической человеческой глупости, мы должны сделать так, чтобы об извечных, неизбежных и невинных жертвах войны — гражданских — не забывали в политических дебатах», — подытоживает Foreign Policy.