Попытки Китая стать ключевым голосом в арктических делах были встречены скептицизмом и даже тревогой со стороны региональных государств. Более того, лишь немногие из его инвестиционных инициатив в этой области принесли плоды, пишет в опубликованной The Diplomat статье профессор политологии американского Государственного университета Монклер Элизабет Вишник.
Не так давно стратегический партнёр Пекина Москва возглавила Арктический совета на двухлетний срок. Но её новый статус сулит Китаю, который является наблюдателем в организации с 2013 года, не только новые возможности, но и риски, считает эксперт.
По мнению Вишник, в отличие от большинства других регионов мира, Арктика — это во многом закрытый клуб. Поэтому Китаю приходилось полагаться на других партнёров для продвижения своих интересов, в частности на Россию.
Участие Китая в российских энергетических проектах оказалось решающим для его претензий на экономическое присутствие в Арктике. Ведь многие его вложения в другие инициативы — от причудливых (поле для гольфа на севере Исландии) до стратегических (редкоземельный рудник в Гренландии) — пока не оправдались, утверждает автор статьи.
По её словам, китайско-российские отношения начали укрепляться после мирового финансового кризиса 2008 года, и эта тенденция усилилась после того, как США и ЕС ввели санкции против Москвы, что сократило её доступ к зарубежным инвестициям. Это позволило китайским компаниям приобрести долю в проектах Ямал СПГ и работать с Россией по ряду других связанных программах.
В последние годы Москва и Пекин расширили свое сотрудничество в Арктике. Обе страны проводят регулярные диалоги между министерствами иностранных дел и на экспертном уровне. Они подписали соглашение о сотрудничестве на Северном морском пути (СМП) и обязались работать вместе в рамках Полярного шелкового пути, который является частью инициативы «Один пояс, один путь». В 2019 году стороны договорились о создании китайско-российского арктического исследовательского центра, призванный восполнить ещё один пробел в их взаимодействии в северном регионе, обращает внимание Вишник.
Несмотря на эту активность, между двумя стратегическими партнёрами существуют «некоторые фундаментальные различия» в вопросах Арктики. Россия изначально выступала против статуса наблюдателя для Китая и других стран в Арктическом совете, пока они не согласились уважать суверенитет арктических государств.
Действительно, вопрос о суверенитете остаётся камнем преткновения. Россия настаивает на своём праве разрабатывать арктический континентальный шельф и регулировать движение по Северному морскому пути. Такая позиция потенциально ограничивает независимую деятельность Китая, который выступает за свободу судоходства в регионе, подчёркивает Вишник.
Более того, на взгляд профессора, в долгосрочной перспективе любое улучшение отношений Москвы со странами Запада пойдёт в ущерб Пекину. Ведь китайские эксперты хорошо понимают, что технологии и сотрудничество с их страной в Арктике не были первоначальным выбором России.
Хотя многие проблемы продолжают мешать российско-американскому сотрудничеству в Арктике, у Москвы есть и другие партнёры, помимо Китая. Пекин также поддерживает деловые отношения с другими странами-наблюдателями Азиатского Арктического совета, включая Индию, Южную Корею и Японию.
На недавнем круглом столе в Фонде Горчакова петербургский эксперт по Арктике Александр Сергунин отметил, что многие проекты с участием Поднебесной до сих пор остаются нереализованными. Например, предложение китайской корпорации Poly Group об инвестировании $5,5 млрд в развитие порта Архангельска. В то же время инициативы с Южной Кореей и Японией развиваются, несмотря на западные санкции.
Представитель Института полярных исследований Китая Дэн Бэйси отмечает, что, несмотря на прогресс в сотрудничестве с Россией по проектам Ямал СПГ, компании Поднебесной обеспокоены высокой стоимостью и отсутствием инвестиций в российскую Арктику. Поэтому их больше интересует развитие Полярного шёлкового пути как морского прохода в северную Европу.
Несмотря на некоторые новые возможности для диалога, представленные председательством в Арктическом совете и запланированной встречей Джо Байдена и Владимира Путина, список противоречий между Россией и западными странами остаётся длинным. Некоторые опасаются, что это способствует усилению региональных амбиций Поднебесной. Хотя пока нет никаких признаков открытого китайско-российского военного сотрудничества в Арктике, аналитики указывают на потенциальное военное применение научных исследований, включая подводное картографирование и датчики.
Тем не менее Китай работал с Финляндией, а не с Россией, над своим первым собственным ледоколом Xue Long 2. Кроме того, пока неизвестно, насколько Москва готова помочь Пекину для расширения его возможностей судоходства в Арктике, отмечает автор статьи.
Вдобавок Китай всё ещё не инвестировал ни в один российский арктический порт, и в регионе не проводились совместные военно-морские учения. Россия остаётся посредником для КНР до тех пор, пока центральная часть Северного Ледовитого океана не станет судоходной, и кораблям больше не потребуется пересекать СМП, который регулируется Москвой.
«То, как Россия управится с арктическими амбициями Китая, многое расскажет о свойствах китайско-российского партнёрства и приоритетах России в Арктике. До сих пор Россия предпочитала варьировать партнёров в регионе и использовать свою председательскую роль (в Арктическом совете. — ИноТВ) для продвижения внутренних интересов — курс, который потенциально может столкнуть её с усилиями Китая по отстаиванию своей более широкой региональной повестки», — заключает Элизабет Вишник.