«Является ли Россия угрозой для Соединённых Штатов? Многие политики и эксперты определённо придерживаются именно такого мнения. В прошлом месяце президент США Джо Байден назвал своего коллегу Владимира Путина «убийцей». Различные эксперты и аналитики делают аналогичные заявления, предупреждая о стремлении Москвы «действовать против США при каждом удобном случае»… Тот факт, что российские агенты стоят за недавним взломом SolarWinds, а также операциями по оказанию влияния на исход последних двух президентских выборов, только подчёркивает эту проблему. Россия, судя по всему, готова бросать вызов США как во внутренней политике, так и во внешней», — пишет в своей статье для Newsweek доцент кафедры международных отношений Бостонского университета Джошуа Шифринсон.
Но эта общепринятая точка зрения ошибочна: хотя любое государство, которое располагает крупным арсеналом ядерного оружия, представляет потенциальную угрозу, в реальности российская угроза сильно раздута. Безусловно, продолжает эксперт, Россия дестабилизирует Европу и Ближний Восток, а также может похвастаться полным пренебрежением к правам человека и гражданским свободам. Однако для США это не повод видеть в России противника или страну, которая угрожает основополагающим интересам Вашингтона. «Напротив, в международных отношениях Россия — это проблемный ребёнок, порывы которого можно и нужно спокойно сдерживать», — считает Шифринсон.
Дело в том, что угроза со стороны России слишком сильно тиражируется усилиями ястребов. Если не считать ядерного оружия (речь о нём ниже), то в военном отношении Россия — это лишь бледная тень СССР. Хотя Россия и способна создавать впечатляющее военное присутствие на границе, в Европе есть немало сильных региональных держав вроде Германии, которые вполне способны уравновесить потенциал Москвы. При этом России просто не хватит сил, чтобы всерьёз нарушить равновесие сил в Европе, не говоря уже о тотальном завоевании всего континента. Вместе с тем, это вряд ли утешит ряд восточноевропейских членов НАТО, которые расположены вблизи России. И всё же такие государства, как Литва и Эстония, уязвимы прежде всего из-за своей географии; они бы чувствовали угрозу, даже если бы в России не было заслуживающей упоминания армии. Но подобное положение вещей не представляет серьёзной угрозы интересам Вашингтона в плане стабильной расстановки сил в Европе.
То же самое касается и вмешательства России в дела граничащих с ней государств (прежде всего, Грузии и Украины). Разумеется, признаёт доцент, действия Москвы привели к гибели людей и разрушениям. Однако каким образом это связано с американскими интересами, не слишком понятно. Ведь речь идёт отнюдь не о преднамеренном расширении границ, а скорее об ответе на развитие событий в регионе. В конце концов, Москва традиционно придерживается мнения, что Грузия и Украина — это краеугольный камень её подушки безопасности, и решалась на военную интервенцию только тогда, когда ЕС и НАТО собирались втянуть эти страны в свою орбиту влияния.
Таким образом, решение России вмешаться в ситуацию на Украине прискорбно, однако оно никак не угрожает США. Более того, там, где Москва в какой-то мере сохранила своё влияние, — здесь на ум приходит Белоруссия, — никаких военных вторжений не происходило. Иными словами, реакция России не вполне адекватна и даже опасна, однако таким образом она во многом пытается защитить себя — притом что Вашингтон мало что сделал для того, чтобы успокоить Москву.
«Можно даже перевернуть эту проблему: ради минимизации риска новой российской интервенции, можно не подчёркивать российскую угрозу, подливая масла в огонь беспокойства Москвы и преувеличивая её возможности, а наоборот, преуменьшать напряжённость в отношениях с ней, что с точки зрения России снизит необходимость удерживать граничащие с ней государства подальше от орбиты влияния Вашингтона», — полагает Шифринсон.
Но что же можно сказать о России как об идеологическом противнике? Ястребы утверждают, что та поддержка, которую Москва оказывает автократам и противникам либерализма за рубежом, как и вмешательство во внутреннюю политику США, говорят о стремлении Москвы бросить вызов либеральной демократии и «либеральному международному порядку».
Однако этот аргумент вызывает большие вопросы. Во-первых, значимые попытки России поддержать автократов — как это было, например, с Сирией, — коснулись государств, с которыми Россию или СССР связывали традиционные узы, притом что Москва предприняла их только после того, как у неё не осталось других вариантов отстоять свои интересы. Иными словами, таким образом она стремилась лишь сохранить статус-кво.
Между тем, проблемы либерализма вызваны не столько действиями Москвы, сколько его внутренними противоречиями. Россия лишь пользуется ими. Устойчивость либерализма зависит не от решений, принимаемых в Москве, а от того, насколько США и другие страны удовлетворяют экономические и политические потребности своих граждан.
Разумеется, это не означает, что России всё надо спускать с рук. В конечном счёте, Россия угрожает своим соседям, вмешивается в дела ближнего зарубежья и эксплуатирует проблемы либерализма. Кроме того, Москва продемонстрировала, что она готова использовать современные технологии для вмешательства во внутренние дела США, оказывая влияние на выборы, взламывая SolarWinds, а также предпринимая другие шаги, которые подрывают суверенитет США. Однако, прежде всего, Россия остаётся ядерной державой — а значит страной, способной уничтожить США в физическом смысле.
Однако купировать эту проблему стоит не путём раздувания российской угрозы, а путём признания, что США должны реагировать на вызовы Москвы спокойно и трезво. Россия, как недавно заявила директор Национальной разведки США, стремится «получить возможность давать отпор США и заставлять их учитывать её интересы». Следовательно, чтобы минимизировать риски, США должны придерживаться тонкого подхода.
Во-первых, США следует комбинировать оборону и сдерживание таким образом, чтобы снизить степень своей уязвимости перед российскими тайными операциями. В этой сфере следует обратить внимание на безопасность выборов, контрразведку и укрепление киберобороны, а также обзавестись потенциалом, который позволит Вашингтону давать мощный ответ на действия России в этой области.
Во-вторых, Вашингтону следует и впредь поддерживать двусторонние отношения в ядерной сфере. В отличие от армии или идеологии, ядерная мощь России — это реальная потенциальная угроза. Следовательно, США необходимо избегать гонки вооружений с Москвой и вести с ней недвусмысленный диалог во имя избежания каких-либо ошибок.
И, наконец, США должны осознать, что интересы Москвы и Вашингтона, как правило, не находятся в прямом противоречии. Баланс сил в Европе стабилен, и обе стороны заинтересованы в том, чтобы избежать дальнейших беспорядков в ближнем зарубежье России и в восточных членах НАТО; обе стороны также борются с внутренними проблемами. В долгосрочной перспективе расцвет Китая также закладывает почву для снижения дипломатической напряжённости между Москвой и Вашингтоном.
«Россия — это проблема, с которой нужно разбираться в духе прагматизма и холодного реализма. Чем больше мы упускаем из виду общую картину, раздувая российскую угрозу, тем более непростыми становятся эти отношения. Ощутимые результаты даст не драматизация, а благоразумие и умеренность», — подытоживает Джошуа Шифринсон.