Глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель, известный своим взрывным характером, объяснил, почему во время своего недавнего визита в Москву, не ответил на «публичные унижения» со стороны министра иностранных дел России Сергея Лаврова. В интервью Der Spiegel европейский политик заявил, что, сравнение дела российского блогера Алексея Навального с референдумом о независимости в Каталонии, его возмутило, но он «не хотел лезть на рожон». По его мнению, дискутировать нужно за закрытыми дверями, а не на пресс-конференции.
Боррель убеждён, что в этой ситуации он проявил «спокойствие», а не «беспомощность», как могло некоторым показаться. К тому же в личном разговоре с Лавровым он, «глядя ему прямо в глаза», очень чётко выразил своё мнение по поводу ситуации с правами человека в России, потребовал освободить Навального, расследовать его отравление, а также осудил задержание демонстрантов. В ответ на это российский министр предостерёг его от упоминания дела российского блогера во время пресс-конференции, утверждает глава дипломатии ЕС, так как это будет воспринято как «унижение и вмешательство во внутренние дела государства».
Впрочем, Боррель не утверждает, что всё сделал правильно: «Раз так много людей считают, что мне нужно было вести себя увереннее, я не буду с этим спорить. Наверное, нужно было и перед камерами чуть больше уступить моему желанию конфликтовать. Если такая ситуация с господином Лавровым возникнет ещё раз, я брошусь на красную тряпку».
В интервью Der Spiegel глава дипломатии ЕС также выступил в поддержку санкционной политики в отношении России. По его словам, действующие штрафные меры, принятые из-за украинского кризиса, «оказывают воздействие: они повышают для России политическую и экономическую цену незаконных действий в отношении Украины». Но Боррель подчеркнул, что санкции — это всего лишь инструмент, и им нельзя заменить политику: «Для этого нужно гораздо больше. В случае с Россией политики должны действовать в трёх направлениях: оттеснять, сдерживать, вести переговоры».
Он прокомментировал и ситуацию с «Северным потоком — 2», напомнив, что Европейская комиссия не раз чётко давала понять, что газопровод по дну Балтийского моря не поможет в диверсификации энергообеспечения Европы и достижении энергетической независимости: «Но комиссия не может помешать частным предприятиям инвестировать деньги в промышленный проект». Впрочем, Боррель признаёт, что такие масштабные инициативы не могут быть чисто экономическими, и они обязательно имеют отношение в том числе и к геополитике.
«Москва всегда хотела избирательно вести двусторонние переговоры со странами-членами союза, а ЕС как целое игнорировать. Этого нельзя допускать. Если мы будем держаться вместе, то наша переговорная позиция будет гораздо лучше — при чём не только в отношениях с Россией, — добавил европейский политик. — Мне точно было бы проще, если бы мы отменили необходимость единогласного принятия решений в вопросах внешней политики и безопасности и стали бы принимать решения на основе мнения большинства. Это не только бы многое облегчило, но и моментально бы оживило дебаты. Пока у каждого есть право вето, стимул вести серьёзные дискуссии небольшой. Ведь в случае чего можно просто заблокировать решение».
По мнению Борреля, благодаря отмене принципа единогласия ЕС сможет выработать единую политику безопасности. Он не исключает, что однажды союз может стать военным альянсом: «Совокупные расходы на оборону у государств ЕС сейчас в три раза выше, чем у России. Однако никто не поспорит с тем, что Россия — более сильная военная держава и готова воспользоваться этой силой. Члены же Европейского союза готовы защищать свои интересы в том числе и военным путём. Но не под флагом ЕС». «Германия из-за её истории испытывает определённые затруднения в проведении военных операций за рубежом, и я это понимаю. Но сейчас к людям приходит осознание, что мы живём в опасном мире, и что ЕС заинтересован в том, чтобы проявлять военную инициативу — главным образом там, где этого не делает НАТО», — подчеркнул глава европейской дипломатии в заключение интервью.