Уже появилось множество комментариев на тему визита Жозепа Борреля в Москву, в подавляющем большинстве описывающих его унизительный ход и последствия. В целом он произвёл впечатление неожиданного поражения «нормативной державы», которой хотел бы казаться ЕС. И хотя Польша и прибалтийские страны предупреждали, что из этого визита не выйдет ничего хорошего и что это однозначно плохая идея, никто, как и следовало ожидать, не стал прислушиваться к мнению «исторически одержимых русофобов», прошлые травмы которых затемняют образ современной России, пишет на портале TVP Info польский политолог и профессор Пшемыслав Журавский вель Граевский.
Он обращает внимание на то, что, как бы болезненно ни воспринималась эта дипломатическая катастрофа, в ЕС её расценивают как разовую «аварию на работе». «Это, безусловно, неправильное впечатление. Картина, которая нарисовалась в результате состоявшегося в Москву визита главы дипломатии ЕС, вовсе не стоп-кадр, снятый во время спотыкания. Это «рентгеновский снимок», глубинно иллюстрирующий характер отношений между ЕС и Россией за последние 30 лет», — объясняет профессор.
В статье политолог возвращается к самому началу, к распаду Советского Союза и подписанию Договора о Европейском союзе, практически совпавшим во времени. И то, насколько Москва стала главной темой разговоров для европейцев, настолько подписание какого-то европейского договора в то время вовсе не заинтересовало россиян. «Это иллюстрирует пропасть в масштабе посвящаемого друг другу внимания между ЕС и Россией, и прямо-таки с исходной точки», — подчёркивает он.
В Концепции внешней политики Российской Федерации 1993 года отношения с ЕС занимали лишь пятое место в иерархии интересов Москвы. ЕС рассматривался Москвой наряду с ООН, ОБСЕ, ОЭСР, ЗЕС. Не без преувеличения можно сказать, что он привлёк к себе какое-то внимание Кремля лишь в плане подписанного тогда Соглашения о партнёрстве и сотрудничестве между ЕС и Россией.
Отсутствие интереса Граевский объясняет не только сложной внутренней ситуацией в России, но и тем, что ЕС, не обладая никаким военным потенциалом, не мог восприниматься российскими политиками в качестве весомого игрока на международной арене. «Эта привычка, хотя и в меньшей степени, чем 20 лет назад, по-прежнему имеет большое значение», — добавляет он.
Россия игнорировала ЕС, а ЕС переоценивал Россию. Напуганный югославской трагедией, он боялся повторения того же сценария на постсоветском пространстве и воспринимал Россию как необходимый стабилизатор. Однако эта «стабилизация» не уменьшила влияния Москвы, а совершенно наоборот. В итоге Россия стала экспортёром дестабилизации. «Более того, всё указывает на то, что до сих пор ЕС об этом не знает», — не без доли сарказма пишет профессор.
Конец 90-х годов он называет периодом надежд Кремля на то, что ему удастся убедить Запад не принимать страны бывшего советского блока в НАТО, а ограничиться лишь их присоединением к ЕС. Амбиции ЕС по автономизации военной безопасности Европы хорошо воспринимались в Кремле. Ельцин активно призывал европейцев «избавиться от американской тёщи», то есть НАТО. Цель Кремля была ясна — расколоть единство НАТО. Когда, однако, стало понятно, что никакой европейской армии не будет, Россия совершенно потеряла интерес к поддержке этой инициативы, как и к самому ЕС.
Война за Косово в 1999 году заморозила отношения России с США. В надежде на углубление противоречий между Америкой и ЕС Россия решила предпринять шаги по дипломатическому наступлению на европейском направлении, и ЕС с энтузиазмом пошёл на это. Однако в 1999 году НАТО расширилось, Ельцин ушёл в отставку, к власти пришёл Путин. Именно тогда Европейский союз принял Совместную стратегию между ЕС и Россией, а Россия разработала Среднесрочную стратегию развития отношений между Российской Федерацией и Европейским союзом на 2000—2010 годы. В Брюсселе надеялись, что Россия будет подражать странам Центральной Европы, подавшим заявку на членство в ЕС, и в целом следовать указаниям и рекомендациям Брюсселя. Но вопреки всем надеждам и призывам Россия не стала похожим на них.
На основании соглашения о партнёрстве и сотрудничестве Евросоюза и России от 1994 года диалог на линии Россия — ЕС стал рабочим только начиная с 1998 года и продолжался до 2014 года. Саммиты Россия — ЕС проводились каждые шесть месяцев, также имели место частые встречи министров иностранных дел, высокопоставленных официальных лиц и парламентариев. В ЕС правило Russia first стало распространяться в отношении всей восточной политики. Более того, Москва очень умело сыграла на лозунге «Великие народы нельзя унижать», относящемся к чувствительности немцев после Первой мировой войны. Этот тезис хорошо вписался в историческую память Германии.
Затем немецкая концепция «Преобразования через сближение» стала ориентиром политики ЕС. Связывая Россию сетью сотрудничества, ЕС был намерен инициировать свои реформы. В 2003 году на саммите Россия — ЕС в Санкт-Петербурге было объявлено о создании четырёх общих пространств.
«Накануне вступления Польши и стран Балтии в ЕС этим странам, сильно пострадавшим от рук Москвы, было предложено вновь оказаться в «общих пространствах», в том числе в безопасности с Россией! Пожав плечами, мы проглотили это, понимая, что это не сработает, и, действительно, позже вся концепция была подытожена шуткой о том, что характерной чертой пространства выступает вакуум», — не без доли сожаления вспоминает автор.
«Наивность ЕС могла иногда рассмешить, но также и напугать», — добавляет он. В качестве примера он напомнил, как, стремясь к сближению с Москвой, президент Франции Жак Ширак во время встречи с Владимиром Путиным в Сочи в 2002 году предложил России вариант экстерриториальных коридоров через Литву для решения проблемы транзита в Калининградскую область. Спор с ЕС по поводу транзита через Литву и Польшу в Калининград был разожжён Путиным, который после терактов 11 сентября 2001 года поддержал США в войне с «Аль-Каидой»*. Тогда потепление в отношениях с США уравновешивалось «жесткостью» по отношению к ЕС, только что расширившемуся на восток. Расширение 2004 года нанесло невосполнимый ущерб России, размер которого ей поначалу сложно было осознать.
С тех пор ЕС чётко придерживался правил общего рынка, он смог вытеснить из Европы старые самолёты «Аэрофлота» и тем самым приостановить экспорт российской металлургической продукции. В этом плане Кремль казался беспомощным перед ЕС. Однако это была так называемая низкая политика. Высокая политика оказалась не по силам ЕС, он не состоялся в качестве геостратегического игрока, разъясняет польский профессор.
В 2003 году — апогей эпохи Шредёра в Германии — свет увидело соглашение по «Северному потоку — 1». Именно тогда Россия наглядно продемонстрировала своё главное преимущество в отношениях с ЕС — способность развращения политического класса ЕС. Канцлер Германии, подкупленный «Газпромом», был «жемчужиной в короне» кремлёвских «кадровых» достижений, которые можно долго перечислять.
Президентский срок Дмитрия Медведева стал периодом немецкой концепции партнёрства России и ЕС для модернизации. Но каждый рассматривал эту модернизацию по-своему — ЕС как демократизацию и развитие цивилизации, а Россия как серьёзную модернизацию армии своей страны и помощь в модернизации вооружённых сил Германии и Франции. Этот период был увенчан согласием сторон на строительство газопровода «Северный поток — 2».
2014 год стал переломным. Своей политикой на Украине Россия показала ЕС своё настоящее державное лицо. Однако с тех пор прошло шесть лет, и ЕС, который в начале был в ужасе, уже устал и, безусловно, стремится к нормализации в отношениях, объясняет профессор.
Визит Борреля в Москву — дело рук не одного человека, это коллективная работа. Он наихудшим образом свидетельствует обо всём ЕС, его дипломатии и руководящих органах, а также о политической воли держав ЕС использовать этот аппарат, чтобы послать России сигнал о том, что она поставила их в затруднительное положение в случае с Навальным. Следовательно, поэтому им пришлось публично выразить своё сопротивление нарушению законов. Боррель сделал это от их имени, а они, как и прежде в отношениях с Москвой, будут придерживаться принципа обычного хода дел, сожалеет он.
Без согласия Германии визит Борреля не состоялся бы. 26 сентября пройдут выборы в бундестаг, поэтому политики хотели продемонстрировать своим избирателям, что они активно заботятся о том, чтобы этот «большой российский рынок» вновь распахнул свои двери для Германии.
В свою очередь интересы российской стороны несколько иные. Россиянам нравится, когда их правительство «противостоит Западу». Жёсткая позиция Лаврова и мощь России, которую он демонстрирует на фоне беспомощности ЕС в лице Борреля не более чем политический театр, придуманный Кремлём для внутренних нужд. В Москве прекрасно понимают, что это именно ЕС хочет прийти к соглашению с Россией, а не наоборот, поэтому ей нравится говорить нет.
«Польша и прибалтийские страны настойчиво предупреждали, что этот визит станет большой компрометацией, но знатокам из «зрелых демократий» было виднее. Вот пусть и получают по заслугам. Для нас, однако, стало понятно одно. До сих пор Россия делала вид, что Польши — Центральной Европы — просто-напросто нет в её контактах с ЕС. Действовало правило, что разговаривают «большие», а «малые» должны лишь исполнять их договорённости», — не без раздражения разъясняет автор.
«А сейчас, наряду со шведским и немецким дипломатом, Россия выдворила также польского. Это, безусловно, хорошая кампания в рейтинге имеющих вес участников восточной политики ЕС. Тем более что именно наш диагноз касательно сущности России и ожидаемых последствий визита, который мы старались предотвратить, подтвердился», — резюмирует на портале TVP Info польский политолог Пшемыслав Журавский вель Граевский.
* «Аль-Каида» — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 14.02.2003.