В понедельник во всех школах Франции прошли занятия в память о преподавателе географии Самюэле Пати, убитого в последний день перед осенними каникулами из-за демонстрации карикатур на пророка Мухаммеда, сообщает Le Monde. Министерство образования страны обязало школы провести минуту молчания, за которой следовало чтение «Письма учителям и учительницам» историка и социалиста Жана Жореса. Накануне возобновления занятий французская газета узнала мнения учителей из разных городов Франции о том, как говорить с детьми о произошедших событиях.
После того как стало известно о преступлении, преподаватели стали задаваться вопросом, как после отдыха отвечать на вопросы учеников и не воскресить разногласия, которые появились после атаки на «Шарли Эбдо» пять лет назад. В чатах и переписке обсуждалось, как продолжить обучать свободе слова и уважению к каждому человеку. Кроме того, беспокойство вызывало занятие в память о Самюэле Пати, которое на фоне усиленных антиковидных мер предложил провести министр образования Франции Жан-Мишель Бланке. После введения второго карантина его организацию упростили, и теперь учителям советовали потратить два часа на обсуждение «ценностей Республики и её школы».
Многие педагоги признают, что гибкость в проведении этого мероприятия является скорее правильным решением. Оно нужно, чтобы выслушать, обсудить и получить отклик у детей, однако в связи с этим выбор письма Жана Жореса вызывает сомнения. По словам Элен*, которая преподаёт математику в профессиональном лицее, текст слишком длинный и «обязательно будут комментарии, смешки… как и пять лет назад». В тот раз на следующий день после теракта некоторые учителя столкнулись с провокациями школьников, которые утверждали, что карикатуристы «сами напросились». Тогда Министерство образования официально зарегистрировало 200 обращений по поводу недовольства обучающихся памятными мероприятиями.
«В тот день я чувствовала себя в одиночестве против класса, я не знала, как с ними разговаривать, — вспоминает Анна, преподаватель французского в Обервилье. — Я ни на секунду не могла до этого представить, что они могут не чувствовать того, что чувствовала я». Она признаёт, что тогда в 2015 году говорила слишком много, что было ошибкой: на этот раз Анна хочет дать слово своим ученикам. Такой же тактики будет придерживаться Изабель, преподающая литературу в «смешанной» школе на окраине Страсбурга. По её словам, отрицая обоснованность другой точки зрения, учителя лишаются дальнейших аргументов и укрепляют школьников в сознании, что их подвергают цензуре и отвергают.
Как рассказывает французская газета, ещё до «Шарли Эбдо» преподаватели сталкивались с «оспариванием» фундаментальных принципов — такие «редкие» или «незначительные» случаи решались иногда хорошо, иногда менее удачно в зависимости от предмета, на котором они возникали. Изабель из лицея в Гавре хочет надеяться, что она и другие учителя истории в отличие от своих коллег «немного вооружены». У тех же, кто подходит к республиканским ценностям или религии не как к историческим фактам, также бывает мало случаев для разногласий: так, в математике заблуждения о плоской Земле или критика теории Дарвина легко опровергаются фактами, объясняет Элен, которая преподаёт этот предмет в Париже.
На протяжении своей 20-летней карьеры Магали Кадо-Пейр обучала детей французскому языку в районах Лиона, которые отличались разным социальным составом. В Вез, где преобладал рабочий класс, ей встретилась «некоторая узкость сознания», которая вкупе с «эффектом группы» может привести к отрицанию республиканских свобод. Однажды отец одной из учениц не разрешил ей играть в театре, и только в результате долгих обсуждений девочка смогла заняться творчеством в рамках школьной программы, но с соблюдением личных желаний её семьи. При этом в гораздо более зажиточном 4 округе Лиона таких проблем не возникает. «Жизненные условия определяют открытость миру», — заключает Магали Кадо-Пейр, однако с ней готов поспорить Марк Росмини, преподающий философию в Марселе. По его словам, социальный слой и религиозная принадлежность не играют никакой роли: способность критиковать принципы является основой философии и порождает тревогу, а в настоящее время все предпочитают уверенность.
В статье отмечается, что, имея дело с верованиями и убеждениями, французские преподаватели учатся анализировать, аргументировать и приводить доказательства. Главное, по их мнению, — «оставаться рациональным» и дать понять, что на уроке не будут затрагиваться вопросы веры. Матьё, учитель истории из Сарселя, использует исторические документы для подтверждения того или иного утверждения, которое не является чьим-то мнением. Как и другие опрошенные учителя, он утверждает, что никогда не прибегал к автоцензуре, а только адаптирует так называемые деликатные материалы в зависимости от аудитории, места и возраста обучающихся. Марк Росмини также пытается нейтрализовать опасные темы и справиться с чувством, о котором говорили многие преподаватели после нападений в январе 2015 года: будто «они» (ученики) выступают против «нас» (учителей). По словам Росмини, многие школьники уверены, что «все преподаватели — атеисты, а философия нужна для уничтожения религии». На своих занятиях он показывает, что большинство изучаемых авторов — святой Августин, Паскаль и Ибн Рушд — были верующими. «Рациональное мышление не является войной против религии», — подчёркивает преподаватель.
В помощь преподавателям в каждой школе с 2017 года функционирует комитет «республиканских ценностей». Согласно официальным данным, с сентября 2019 года по март 2020 года Министерство образования зарегистрировало 935 случаев «посягательства на секуляризм». В образовательных заведениях по-разному относятся к такой «поддержке»: если некоторые преподаватели уверяют, что руководство всегда им поможет, то другие говорят о более неприятном опыте. Как рассказывает Сета Килнджан, учительница истории в марсельской школе Виктор Гюго, она испытывала давление со стороны ислама на протяжении всей своей карьеры длиной в 21 год. «Сначала это был халяль в столовой, потом вопрос о ношении хиджаба, который школа не решила, — перечисляет преподавательница. — Религия заняла не предназначенное ей место». По словам Килнджан, в учительской она иногда чувствовала себя в одиночестве: коллеги могли посчитать исламофобом за сказанное случайно слово. «Из-за того что всё прощалось и оправдывалось, мы теперь переживаем неконтролируемые ситуации», — считает педагог.
Большинство преподавателей видят в возобновлении занятий также надежду на выход из «бинарного» мира, в котором погрязли мировые СМИ после убийства Самюэля Пати. Ивлин Пруво из лицея Бодлер в Рубэ на последнем перед каникулами занятии обсуждала с выпускным классом по специальности история-география-геополитика пропаганду «Исламского государства»**. «Да они больны, эти парни!» — восклицали подростки, читая призывы к насилию против «неверных». Преподавательница беспокоится о своих учениках, которых «признают виновными, хотя они тут ни при чём». Большинство обучающихся в школе из Северной Африки, а часть — мусульмане, поэтому Пруво боится, что они могут почувствовать на себе «стигматизацию».
«Сейчас требуется, чтобы люди позиционировали себя в очень бинарной манере: либо вы распространяете карикатуры, либо вы — пособник террористов, — приводит Le Monde сожаления Марка Росмини. — Если и есть место, где должны преподавать нюансы и комплексность, это именно школа».
* Многие преподаватели пожелали сохранить анонимность (прим. Le Monde).
*** «Исламское государство» (ИГ) — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 29.12.2014.