«История российско-американских отношений при Дональде Трампе — это прежде всего история разочарования, столь же резкого и сильного, как и надежды, которые вызвала в Москве его победная кампания 2016 года», — пишет обозреватель Le Monde Бенуа Виткин. Помимо прочих «нежных слов» в адрес Путина, не намеревался ли Трамп, к примеру, признать присоединение Крыма, задаётся вопросом журналист.
Однако уже год спустя президент Трамп разрешил поставку противотанковых ракет Javelin на Украину — «стратегический и символический шаг», который отказалась сделать администрация Обамы, напоминает автор статьи. По его убеждению, четыре года президентства Трампа ознаменовали «откат» в двусторонних отношениях. Санкционная политика, введённая Бараком Обамой, только усилилась, а список поводов для введения ограничений расширился: Украина, Ливия, вмешательство России в американскую предвыборную кампанию, кибератаки, шпионаж, газопровод «Северный поток — 2» — Москва насчитала 46 законодательных актов, принятых США с целью ввести новые или расширить существующие санкции против России. Кроме того, в начале 2020 года Вашингтон проигнорировал российское предложение о саммите пяти членов Совбеза ООН.
7 октября этого года Владимир Путин сам отметил в телеинтервью, что намерения, о которых президент Трамп говорил раньше, не реализованы в полной мере. По мнению российского президента, это в значительной степени связано с «определённым двухпартийным консенсусом» и существующей в администрации силой инерции.
Искренняя или нет, эта попытка «оправдать» Трампа многое говорит о надеждах, которые продолжают возлагаться на его личность, считает обозреватель. «In Trump we still trust» («Мы всё ещё верим в Трампа». — ИноТВ), — резюмирует бывший дипломат Владимир Фролов. По его мнению, очевидно, что действующий президент всё ещё воспринимается, как «козырь». «Он любит Путина и не скрывает этого, им легко манипулировать во время личных встреч, и он надсмехается над демократией, правами человека и подобными пустяками», — поясняет «комментатор, к мнению которого прислушиваются в Москве».
Как напоминает автор статьи, будь то «последствия российской кампании вмешательства» или разоблачение вознаграждений «за головы американских военных в Афганистане», Дональд Трамп систематически делал выбор в пользу умиротворения и уклонения от конфликта. Кроме того, в мае 2017 года он поделился секретными израильскими разведданными с российским министром иностранных дел без согласия еврейского государства. Трампу также удалось назначить «злодеем» на период предвыборной кампании вместо России Китай.
Однако в первую очередь Москва за последние четыре года смогла воспользоваться «смятением и вакуумом», созданными в период президентства Трампа, уверен Виткин. Уход США с мировой арены, ослабление многосторонних связей и отношений с европейцами обеспечили России влияние, по меньшей мере пропорциональное американскому, будь то на Ближнем Востоке, в Африке или на Балканах. Этот перелом особенно заметен в Сирии, где на смену отступлению Барака Обамы в 2013 году пришёл отказ Дональда Трампа от поддержки курдских сил на севере страны. «С 2007 года, после мюнхенской речи, в которой президент России осудил односторонний подход США, Кремль требовал своего места за столом великих держав, и сегодня во многих вопросах он занимает доминирующее положение», — констатирует журналист.
Приход — вернее возвращение — к власти Джо Байдена, воспринимаемого как продолжателя дела Обамы, годы правления которого были полны взаимной враждебности, напротив, сопряжён с риском укрепления трансатлантического альянса вокруг общей цели сдерживания российских амбиций, полагает обозреватель. Кроме того, заявления Байдена 2011 года о том, что Путин не должен возвращаться на пост президента, остаются неизгладимым пятном и личной обидой для российского лидера, уверен журналист.
Однако у кандидата от демократов есть, по меньшей мере, одно преимущество: предсказуемость — качество, высоко ценимое российскими элитами, пишет Виткин. «Он должен занять более конструктивные [чем Трамп] позиции в дискуссиях вокруг контроля над вооружениями», — отмечает глава Российского совета по международным делам Андрей Кортунов.
Как будто предусматривая такой сценарий, Москва в последнее время демонстрирует особенно примирительную позицию, чтобы добиться продления на год договора СНВ-III, действие которого заканчивается в феврале 2021 года, отмечает автор. С этой целью Россия согласилась с условием администрации Трампа о «заморозке» количества ядерных боеголовок.
В таких условиях обозначить явного фаворита Москвы трудно, пишет обозреватель. Как пишет политолог Татьяна Становская, в положительном ключе победу Байдена может рассматривать даже часть российских силовиков, поскольку последующая за ней напряжённость в российско-американских отношениях может только укрепить их «вес и контроль над российским обществом». Как напоминает журналист, сам Путин поспешил на помощь Байдену, заверив, что не видит «ничего криминального» в украинских делах его сына Хантера Байдена, которые регулярно осуждаются в лагере Трампа.
Однако за пределами этих вопросов российские правящие круги по-прежнему глубоко убеждены в том, что двусторонние отношения обречены на дальнейшее ухудшение, пишет обозреватель. Как резюмирует эксперт Дмитрий Суслов, преподаватель Высшей школы экономики, в газете «Коммерсантъ, «впервые за 30 лет перспектива смены администрации США не вызывает у Москвы каких-либо позитивных ожиданий».