Пандемия коронавируса ошеломляющим образом практически свела мобильность передвижений по всему миру к нулю, пишет немецкая газета Die Welt. По мнению известного историка Андреаса Виршинга, это не пройдёт без последствий.
В пандемии коронавируса Андреас Виршинг видит возможный конец эпохи. «Многое свидетельствует о том, что 2020 год войдёт в историю как рубеж смены эпох, — считает руководитель Института современной истории Мюнхен-Берлин. — Хотя мы пока ещё не знаем этого со всей определённостью, есть признаки этого, в особенности в том, что касается глобализации».
Виршинг, который также является заведующим кафедрой новейшей истории в Мюнхенском университете, придерживается мнения, что существующая на протяжении последних 50 лет эпоха интернационализации и глобализации претерпит значительные изменения, если вообще не завершится.
«Международная мобильность — важный признак глобализма — уже на протяжении полугода практически сошла к нулю, что просто ошеломляет, — подчёркивает Виршинг. — Международное разделение рабочего процесса, которое сильно подтолкнуло глобализацию, будет проверяться на прочность. Пандемия обнаружила зависимость Европы и Запада от производимых в Азии товаров, таких как маски или медикаменты. Это также не останется без последствий».
Значение национальных государств, которое некоторым в эпоху глобализации уже казалось не столь существенным, снова повысится. По словам немецкого историка, национальные государства и подчинённые им власти и институты оказались единственными игроками в сфере политики и административного управления, способными действовать в условиях коронавирусного кризиса и принимать решения вплоть до закрытия границ.
Напротив, международные организации и объединения, такие как ВОЗ или ЕС, оказались неспособны предпринять действенные меры, отмечает Die Welt. Эпоха глобализации с её повсеместным стиранием границ и набирающим обороты свободным передвижением финансов, товаров и самих людей, сильно замедлилась.
По мнению Виршинга, пандемию коронавируса едва ли можно сравнивать с прежними переломными моментами. Во время последних крупных эпидемий гриппа в 1957 году и в 1968—1970 годах предпринимались далеко не столь существенные меры. «В этом смысле верно говорить о том, что сегодня перед нами стоит крупнейший вызов со времён Второй мировой войны, — уверен историк. — Однако нельзя забывать о том, что падение Стены и конец коммунизма по щелчку изменили жизненные условия для миллионов людей в Европе. Но это было политическое событие и совершенно другого плана».
Виршинг считает, что общественные настроения сейчас слишком оптимистичны и не соответствуют реальному положению дел. Экономические последствия пандемии будут чудовищными. Присутствует опасность продолжительного обвала спроса и большого числа банкротств и разорений. Также историк опасается «ещё более горьких политических решений, несмотря на всё поверхностное единство». Виршинг предсказывает, что «границы снова будут значить больше, и мы можем лишь надеяться, что свобода передвижения внутри Европы — одно из крупнейших достижений ЕС — не будет нарушена надолго».
Однако в то, что пандемия коренным образом изменит людей, историк не верит. Позицию, предполагающую, что коронавирусный кризис, возможно, несёт в себе что-то относительно хорошее и скрывает за собой новые шансы, Виршинг считает близорукой и циничной в отношении тех, кому приходится бороться за своё существование или здоровье.
С его точки зрения, пандемия, скорее, может стать катализатором для уже существующих тенденций. «Это может означать положительное развитие, например, для защиты климата, технологических инноваций или более критического обращения с массовым туризмом», — полагает историк. Однако кризис также может провоцировать социальное неравенство и национализм, предостерегает немецкая газета Die Welt.