Премию «Оскар» решили «освежить» — согласно новому «декрету», принятому Голливудом, в номинации «Лучший фильм» отныне будут представлены только те картины, которые соответствуют «строгим квотам и стандартам инклюзивности», пишет на страницах National Interest исследователь Ноттингемского университета Сумантра Майтра. Как отмечает Майтра, эти стандарты — так уж получилось — «пронизаны левацким стадным мышлением»: в их число, например, вошло требование о том, чтобы как минимум один исполнитель главной роли или ведущей роли второго плана был представителем меньшинства, а также о том, чтобы около 30% всех ролей выделялось для людей с ограниченными возможностями, лиц из ЛГБТ-сообщества и женщин.
«То же самое касается съёмочной группы, стажёров, ассистентов, человека, приносящего по утрам чай, случайных зевак, пользователей Reddit, которым удаётся тайком сфотографировать площадку, и так далее, — иронизирует автор. — Кое-что из этого списка я, быть может, и взял из головы, но чем чёрт не шутит, поживём-увидим».
По мысли исследователя, из-за новых правил исторические фильмы по существу становятся «музейными экспонатами» — если, конечно, не найдётся достаточно покладистая аудитория, которая сможет вытерпеть фильм «с крайне нетрадиционными Гамлетом, Патроклом или д’Артаньяном». В театре подобное в порядке вещей: если речь идёт о постановке «Ричарда III» в исполнении одной из частных школ индийской Калькутты, «смесь бенгальского с британским» вполне ожидаема, да и роль Гермионы Грейнджер из «Гарри Поттера» на театральной сцене уже исполняла темнокожая актриса, оговаривается Майтра. Однако в кино люди рассчитывают на больший исторический реализм, предупреждает он. Впрочем, теперь ни на что рассчитывать не приходится: классика, которую и без того «ненавидят» в современной академической среде, отныне и в киноиндустрии по сути становится «неприкасаемой» — ну или, во всяком случае, неприкасаемой в исторически достоверной форме, констатирует аналитик.
В том, что Американская киноакадемия следует за веяниями академической среды, нет ничего удивительного, и нормы по национально-расовому разнообразию существуют отнюдь не только в рамках премии «Оскар»: к примеру, согласно одному исследованию 2013 года без политики «позитивных мер выравнивания» в Гарвардском университете 0,7% студентов были бы афроамериканцами, 38% — белыми и 43% — азиатами, притом что доля азиатов в населении США не превышает 5%, продолжает Майтра. Но и это не всё — недавно появились новости о том, что Американская психологическая ассоциация намеревается «исцелить заразу капитализма» и положить конец институционному расизму, возмущается исследователь. «Для историков эти слова отзовутся едва уловимым, но тревожным эхом из другой эпохи, когда в ещё одной мощной сверхдержаве правящий класс применял психологию в качестве политического оружия против мыслепреступников», — отмечает он.
Если же отбросить разговоры о развлекательном, наблюдая за тем, как государственные институты обрушиваются или совершают суицид, человек обычно либо расстраивается, либо задаётся вопросом, а не пора ли дать «невидимой руке рынка» всё решить, а затем выстроить новые институты, где «прогрессивные» правила применяться не будут, пишет автор. «Как показывает история, при столкновении с идеологами никакого нейтралитета быть не может — идеологов надо либо зачищать, либо создавать им противовес. Что мешает людям, которые выступают против этих зловещих тенденций, собрать деньги на свои собственные академические круги и индустрии, построенные по принципу настоящих заслуг? СМИ, контролируемых сторонниками настоящей свободы, в мире хватает, что позволяет не отдавать монополию на информацию в руки откровенно предвзятой медийной эхо-камеры. Так что же мешает также создать отдельные университеты? Почему бы не начать снимать независимое кино, обзоры на которое будут писать по-настоящему нейтральные СМИ?» — вопрошает аналитик.
По мнению автора, в итоге всё несомненно рассудит рынок, взяв за основу реальное качество исследований и работы. Если все некогда авторитетные учреждения начнут продвигать и вводить различные квоты на основе идентичности, логичным исходом подобного станет «раздутый бюрократический аппарат с комиссарами по этническому и расовому многообразию» — а эти комиссары не только неизбежно подорвут экономическую основу своего учреждения, но и утратят доверие широкой публики, которая и без того весьма скептически относится к крупным СМИ и экспертам, утверждающим, что у людей «есть 700 разных гендеров», рассуждает Майтра. А это значит, что на рынке в конце концов образуется незанятая ниша, уверен исследователь.
Вместе с тем, по поводу происходящих сейчас событий не стоит испытывать никаких иллюзий — мир в данный момент «живёт по революционным доктринам», убеждён Майтра. «Троцкий писал: «В эпоху революции та литература нужна и прогрессивна, которая содействует сплочению трудящихся в борьбе против эксплуататоров», — подчёркивает автор. — Подчинение литературы политике, а свободной мысли — нуждам истории, уже приводило к печальным последствиям в XX веке, но уроки той мрачной эпохи быстро стираются из памяти».
«Для этой благовестной силы нет ничего святого, и сосуществование с ней невозможно — судить обо всём будут в соответствии с парадигмами революции, и если где-то найдётся изъян, будет сразу же насильно навязываться равенство. Вот и мы теперь наблюдаем, как искусство подчиняют идеологии, и как заслуги, качество, красоту и стабильность ради деланного равенства приносят в жертву невежи, ищущие недостижимого просветления. Конечно, пожертвовав качеством, никакого просветления не получить, и эти последователи самых модных идеологических течений — как и каждый революционный режим до них — опять сами станут авторами собственного краха, как в узком, так и в самом широком смысле», — подытоживает аналитик.