Вашингтон и Пекин обмениваются угрозами, осуждают друг друга и спешно вводят взаимные санкции. Только от последнего обострения отношений между двумя сторонами уже голова идёт кругом, пишет в своей статье для The National Interest публицист Бонни Кристиан.
Не так давно США приказали закрыть консульство КНР в Хьюстоне. А советник Белого дома по национальной безопасности Роберт О'Брайен пообещал, что Америка продолжит противодействовать «притеснению» китайских уйгуров.
Вскоре КНР ввела санкции против четырёх американских чиновников, в том числе трёх членов конгресса, в ответ США приняли ограничительные меры против трёх представителей Китая. В тот же день госсекретарь Майк Помпео официально занял сторону противников Поднебесной в споре вокруг Южно-Китайского моря, заявив, что Вашингтон не позволит Пекину рассматривать регион в качестве «собственной морской империи».
Администрация Трампа наложила дополнительные санкции на китайских чиновников и банки за «всё более авторитарное правление» в Гонконге. Американский президент также подписал указ об отмене особых торговых отношений с этим особым административным районом КНР и пригрозил ввести дополнительные тарифы на китайские товары. В ответ Пекин пообещал защитить «свои законные интересы» с помощью ещё более строгих санкций «против связанных с США институтов и частных лиц», напоминает автор статьи.
По её словам, если какая-либо из сторон и хочет снизить напряжённость, то никаких доступных публике доказательств этому не существует. Между США и Китаем накапливаются серьёзные разногласия: торговля, Южно-Китайское море, отношения с Северной Кореей, пандемия коронавируса, уйгуры, Гонконг, вмешательство в выборы и предполагаемое наблюдение за американцами в социальных сетях. Предостережения, объявления и призывы к новой холодной войне с Китаем множатся, подтверждением чему служит недавняя статья О’Брайена.
«Если прошлый век нам что-то и показал, так это то, что опасные идеологии, поддерживаемые могущественными государствами, редко ограничивают своё злонамеренное поведение в пределах собственных границ», — заключает он эссе, которое начинается с яростного осуждения «марксизма-ленинизма, самопровозглашенной идеологии Коммунистической партии Китая». Его публикация выглядела как наработки для политики сдерживания, считает Кристиан.
Привлекательность такого подхода очевидна. Китайское правительство «действительно является коммунистическим деспотизмом», больше похожим на старый Советский Союз, чем кажется. Не было ни китайской glasnost, ни perestroika. То, что Пекин делает в Гонконге, в отношении уйгуров или в его «государстве слежки», заслуживает осуждения О’Брайена. «Новая холодная война предлагает что-то знакомое и, по крайней мере, иллюзию моральной ясности: мы против (как бы) новой империи зла», — рассуждает автор статьи.
Но, на её взгляд, важно помнить и об ограничениях такого подхода. Холодная война никогда не перерастала в открытый крупномасштабный конфликт с Советским Союзом, но едва ли можно сказать, что она обошлась без крови и потерь. Её результатами стали войны в Корее и Вьетнаме, вторжение в залив Свиней и Карибский кризис. Перезапуск этого противостояния может привести к аналогичным боестолкновениям или сразу перейти к военной конфронтации между двумя ядерными державами.
Новая холодная война также приведёт к резкому увеличению военных расходов и, возможно, даже к новой гонке вооружений на фоне исторического дефицита оборонного и федерального бюджета. Это нанесло бы серьезный ущерб американской экономике, которая уже борется с последствиями пандемии, потому что американо-китайские экономические отношения гораздо значительнее, чем американо-советское взаимодействие, обращает внимание Кристиан.
«И только наивному человеку может прийти в голову, что современные гражданские свободы американцев вырвутся из этого нового конфликта нетронутыми. Холодная война не улучшит нашу политику, не защитит наши права и не повысит качество нашей жизни», — подчёркивает автор статьи.
При этом, несмотря на все эти риски, новая холодная война с Китаем совсем не гарантирует результата, аналогичного распаду Советского Союза, или даже меньший успех. Например, то, что Пекин будет вынужден выполнить требования США в отношении Гонконга или чего-либо еще.
Провалы внешней политики последних двух десятилетий продемонстрировали, что даже сверхдержава не может рассчитывать на достижение такого рода контроля над внутренними делами других стран, к которому обычно стремится Вашингтон. Это еще более верно, когда другая нация является такой же сверхдержавой, а не государством-банкротом или жестокой диктатурой, имеющей лишь частицу богатства и силы Китая.
«Нашему правительству не следует юлить в отношениях с Пекином, но оно должно ослабить напряжённость. Устойчивая, прагматичная дипломатия — лучший способ урегулировать разногласия между США и Китаем, не ухудшая положения американцев и простых людей, страдающих от правления Пекина», — заключает Бонни Кристиан.