Несколько дней назад президент России заявил, что вакцина, разработанная в стране против коронавируса, получила одобрение регулирующих органов, напоминает обозреватель Jeune Afrique Дамьен Глез. Почти моментально, если верить кремлёвским чиновникам, другими странами был сделан заказ на миллиард доз, в то время как западные учёные начали выражать озабоченность подозрительной быстротой разработки вакцины — после всего двух месяцев клинических испытаний на людях, — а Всемирная организация здравоохранения стала настоятельно призывать Россию следовать её указаниям.
Как отмечает автор, объявить о производстве вакцины без завершения утверждённого международного протокола — значит ходить по тонкому льду. Однако объявление о революционном лечении — это всегда риск быть «поджаренным в СМИ», замечает журналист. Особенно, если речь идёт не об одном из немногих представителей западного сообщества. «В зависимости от локального контекста и идеологических предпочтений, каждый находит свою нишу между принципом предосторожности: «никогда не знаешь, это может быть опасно», и принципом решительного оптимизма: «никогда не знаешь, это может сработать», — подчёркивает Глез.
Как отмечает автор, поскольку Африка и раньше проявляла интерес к экспериментальным методам лечения Covid-19, подвергавшимся критике на Западе, страны континента могут входить в двадцатку государств, сделавших предварительный заказ на «путинскую вакцину».
Несколько дней назад, например, главный административный секретарь здравоохранения Кении говорил о вероятном диалоге с россиянами по этому вопросу, отметив, однако, необходимость «убедиться, что вакцина безопасна, прежде чем использовать её». По мнению журналиста, этот знак интереса должен радовать бывшего полковника КГБ Путина — архитектора «Русафрики», проекта, одновременно «вскормленного холодной войной» и не имеющего отношения к колонизации.
После амбициозного саммита Россия-Африка в октябре прошлого года в Сочи глава Кремля заявил о своём намерении играть ведущую роль на континенте, пишет Глез. При этом, если «отвоевание» Африки для России должно было строиться на торговле африканскими природными ресурсами и российскими разработками в области безопасности, то фармацевтическая промышленность вполне может стать «новым па в российско-африканском танго», замечает автор.