На следующий день после празднования Дня независимости в американском Балтиморе небольшая возбуждённая толпа повалила статую Христофора Колумба. Обозреватель Le Figaro Рёно Жирар задаётся риторическими вопросами, в чём эти активисты упрекали генуэзского мореплавателя: в его отваге, дерзости, видении мира, стремлении к знаниям или предпринимательской деятельности? Скорее всего, рассуждает журналист, молодые вандалы не озаботились о том, чтобы прочитать полную биографию «адмирала Моря-Океана».
Как пишет Жерар, им нет смысла маршировать в Боготу с призывом поменять название страны, у них есть цель поближе — своя собственная столица, где эти «маленькие солдаты политкорректности» смогут с меньшим риском утолить свою жажду деконструкции истории. Почему бы им не потребовать переименовать город и штат Вашингтон? Ведь на генерала и основателя республики, как напоминает автор статьи, в течение всей его жизни работало свыше сотни рабов, прикреплённых к плантациям в Маунт-Вернон. Приемлемо ли сохранять в качестве названия столицы крупного современного государства фамилию сторонника рабства, пусть и раскаявшегося к концу жизни?
Яростные борцы за чистоту ставят в вину Христофору Колумбу то, что он символизирует начало колонизации европейцами нового континента и захвата земель, которые им не принадлежали. Обозреватель французской газеты не спорит с этим утверждением, однако напоминает активистам, что вся человеческая история построена на военных завоеваниях: до прихода европейцев индейские племена воевали вдруг с другом, чтобы захватить охотничьи территории, арабы покорили Северную Африку отнюдь не мирным путём, а набеги монголов на Азию сопровождались жертвами. Однако невежество не является их главным недостатком, они совершают «преступление против разума»: оценивают общество прошлого с моральной точки зрения глазами современного человека.
Рёно Жерар в своей статье указывает, что деконструкция истории и покаяние являются ловушками, которые разрешают любые манипуляции, сильнее раскалывают западное общество, а также приводят к обратному расизму и противоположному результату. Однажды Эммануэль Макрон назвал колонизацию «преступлением против человечества» — по мнению журналиста, это слишком пафосное выражение. Он рассказывает, как в детстве плакал над картинками со связанным Верцингеториксом (вождь галлов, побеждённый Цезарем. — ИноТВ). Узнав о жестокости римских легионов, он любил брать над ними реванш, читая комиксы про Астерикса. Однако сейчас, хорошо поразмыслив над этим, Жерар признаётся, что рад победе Цезаря: благодаря римской колонизации во Францию пришёл их язык, их дороги, их акведуки, законы и общественный порядок.
Недавно Алжир отпраздновал 58-летнюю годовщину своей независимости. Президент страны в интервью France 24 выразил своё пожелание, чтобы Франция извинилась за своё колониальное прошлое. Французский журналист поддерживает эту идею, если такую цену надо заплатить за конструктивное двустороннее сотрудничество. К тому же уничтожение алжирских племён в 1844 году, репрессии 8 мая 1945 года в Сетифе, допросы на вилле Сесини в 1957 году, несомненно, не способствуют прославлению французской армии. Однако раз дело дошло до извинений, очевидно, что они должны быть обоюдными. Жерар задаётся вопросом, готов ли Алжир принести извинения за убийство преподавателей Ги и Жанин Монро в 1954 году, за резню в Оране 5 июля 1962 года, за всех тех алжирских солдат французской армии, которых пытали и казнили десятками тысяч в 1962—1963 годах в нарушение Эвианских соглашений.
«В отношениях между народами чаще всего лучше оставить историю историкам», — считает автор статьи. Важно, по его мнению, чтобы её описывали серьёзные и независимые исследователи. Например, ужасы Алжирской войны должны хладнокровно анализировать французские и алжирские специалисты, а потом рассказать об этих событиях студентам обеих стран. «История (нужна. — ИноТВ) для понимания, не для разъединения», — подчёркивает обозреватель Le Figaro, а в заключение добавляет, что покаяние — порождение пуританской морали — становится отвратительным, если оно подрывает сплочённоcть демократических обществ и сдерживает сближение народов.