Американские политологи: в отличие от мировых войн, пандемия не сплотила мир — и здесь не обошлось без Трампа

Пандемия коронавируса — это глобальный кризис, который «будто бы нарочно скроен так, чтобы требовать глобального ответа»: вирус не ограничивается отдельными государствами и «убивает всех без разбору», разрушая национальные экономики и останавливая повседневную жизнь повсюду, пишут в своей статье для The Washington Post американские политологи Дж. Джон Айкенберри и Чарльз Купчан. Как подчёркивают аналитики, за катастрофами такого рода, затрагивающие всех, в международной политике традиционно следует момент «упорядочивания» — и сейчас различным странам также необходимо общими усилиями заниматься разработкой вакцины, сдерживать распространение инфекции, производить и распределять медицинское оборудование, а также предпринимать шаги для стабилизации мировой экономики. Между тем, сегодня ничего подобного не происходит, и государства, наоборот, отказываются делиться защитными средствами, ведут «гонку вооружений», стараясь разработать вакцину прежде остальных, закрывают границы и назначают иностранцев козлами отпущения, сокрушаются авторы.

Как напоминают Айкенберри и Купчан, Евросоюз недавно провёл видеоконференцию мировых лидеров с целью сбора денег на разработку вакцины, однако, хотя многие из её участников и пообещали координировать усилия и дать на пандемию по-настоящему «глобальный ответ», США, Россия и Индия даже не стали участвовать в мероприятии, а Китай отправил туда представителя «невысокого ранга», который не сделал никаких заявлений по поводу участия Пекина в мировых инициативах. «Так почему же чрезвычайная ситуация в области здравоохранения мирового масштаба, которая должна была привести к сплочению в мире, вызвала такой разброд?», — вопрошают политологи.

По мысли авторов, ответить на такой вопрос можно, если присмотреться к историческим примерам «совместного упорядочивания» мировых дел. В новой и новейшей истории таких моментов было четыре — после Наполеоновских войн в 1815, после Первой мировой войны в 1919-м, после Второй мировой в 1945-м и после завершения холодной войны в 1989-м, перечисляют Айкенберри и Купчан. «То были эры геополитических сдвигов, а не ЧС в плане здравоохранения. Однако, поскольку их последствия были сопоставимо разрушительными, они дают нам очень хорошее представление о том, что должно происходить сейчас — и почему не происходит», — поясняют они.

Как пишут политологи, у коронавируса ещё есть все шансы сравняться по количеству жертв и экономическому ущербу с мировыми войнами; к примеру, в Первой мировой погибло около 115 тыс. американцев, и эту планку пандемия скорее всего преодолеет. Вместе с тем, вооружённые конфликты, мешая международной торговле и уничтожая активы предприятий, всё же при этом приводят к росту экономической активности для обеспечения фронта всем необходимым — а пандемия замораживает экономику целиком: например, если во время нацистских бомбардировок жители Лондона даже продолжали жить обычной жизнью и лишь при звуке сирен разбегались по убежищам, то сегодня они круглосуточно сидят по домам, говорится в материале. Впрочем, пандемия, как и война, становится главной темой для обсуждения и сосредотачивает умы на себе, отмечают авторы.

По мысли Купчана и Айкенберри, для того, чтобы чрезвычайная ситуация международного масштаба обернулась «геополитической реорганизацией», необходимо три условия: существование «военного союза», который после завершения кризиса превращается в коалицию, чёткий момент окончания кризиса, за которым следует новая глава истории, и присутствие «мощного и стратегически мыслящего государства», которое станет направлять усилия международного сообщества. В случае с пандемией коронавируса не выполняется ни одно из этих условий, убеждены политологи.

Международного объединения, которое обеспечивало бы международное сотрудничество — по аналогии с Четверным союзом, заложившим Венскую систему международных отношений после Наполеоновских войн, Антантой, которая подписала Версальский договор и дала жизнь Лиге наций, Антигитлеровской коалицией, определившей мировой порядок после Второй мировой, или же Атлантическим союзом, благодаря которому состоялось немецкое воссоединение, прекратилось соперничество с СССР и укрепились ЕС и НАТО — сегодня просто не существует, полагают авторы. На взгляд американских экспертов, пандемия разразилась в момент «геополитической раздробленности», когда Атлантический союз разрывается из-за противоречий между президентом США Дональдом Трампом и его европейскими коллегами, а российский лидер Владимир Путин «строит политическую карьеру на том, что конфликтует с Западом и пытается его ослабить». 

Чёткой границы, некоего «прекращения огня», которое бы обозначило «конец страданий» и начало строительства лучшего мира, тоже не видно, продолжают Айкенберри и Купчан. Если в 1815-м, 1919-м и 1945-м этим рубежом стало завершение военных действий, а в 1989-м — падение Берлинской стены, и следом за этими моментами сразу же возникала благоприятная обстановка для создания альтернативного, «более мирного» мирового порядка (будь то Венская система, создавшая механизмы для мирного урегулирования конфликтов между странами, Лига наций, выступавшая посредником в территориальных спорах и продвигавшая сокращение вооружений, или же ООН и НАТО, на долгие годы ставшие «якорем» системы международных отношений и укрепившие мир после завершения холодной войны), в ситуации с коронавирусом «сигнала отбоя» не будет, и пандемия будет то усиливаться, то ослабляться в разных регионах мира, пока не исчезнет совсем, а это значит, что ключевые игроки будут ориентироваться главным образом на собственные дела и идти своим путём, рассуждают политологи.

Наконец, «упорядочения» сегодня не видно и потому, что сильной страны, которая возглавит процесс, нет, констатируют авторы. По мнению Купчана и Айкенберри, в 1815-м эту роль сыграла Великобритания, а в 1919-м, 1945-м и 1989-м — Соединённые Штаты, которые в каждый из этих моментов являлись самыми мощными странами в мире и которыми руководили лидеры, понимавшие, что лучший способ продвигать национальные интересы — это делиться плодами с другими странами. США остаются самой сильной страной в мире и поныне, но сегодня ими правит «президент, который презирает международное сотрудничество», выступает категорически против глобализации и видит в качестве основы процветания людей именно национальное государство, сетуют аналитики.

«Упрямый унилатерализм» Трампа, впрочем, только часть общей картины, пусть  и важная, и если бы у международного сообщества были остальные элементы — то есть, крепкая международная коалиция и перспектива завершения кризиса, — то даже Трамп скорее всего был бы готов к взаимодействию с другими странами, пишут Купчан и Айкенберри. К сожалению, мир сейчас, по всей видимости, движется к усилению раскола и укреплению автономии, признают политологи. По их мнению, в таких условиях лучшим толчком для того, чтобы вновь запустить международное сотрудничество, будет поражение Трампа на предстоящих президентских выборах — ведь демократы в Конгрессе уже начали составлять планы по укреплению кооперации в мире, которые затрагивают отнюдь не только разработку вакцины и обмен важнейшим медицинским оборудованием. «Пандемия как минимум ясно показала, что мы живём в необратимо взаимосвязанном мире, которым можно управлять только совместными усилиями, — подытоживают авторы. — Какая бы ни стояла перед нами задача — борьба с инфекцией, предотвращение войны или сопротивление климатическим изменениям, — коронавирус должен послужить для нас сигналом к срочному действию с тем, чтобы начать новую эру международного сотрудничества».