Австрийским властям будет чему порадоваться в нынешнем году: памятные мероприятия, организуемые ежегодно «группами хорватов» в городе Блайбург, что в федеральной земле Каринтия, в честь десятков тысяч убитых югославскими партизанами на последнем этапе Второй мировой войны бойцов националистического усташинского движения, на этот раз не состоятся — пусть и не благодаря усилиям смущённых такой «демонстрацией ультраправого национализма» каринтских властей, которым помешать хорватам до сих пор не удавалось, а из-за пандемии коронавируса, пишет на страницах The Conversation профессор новейшей истории Германии Университета Нотингем Трент Уильям Нивен. Как рассуждает историк, аналогичное «облегчение» наверняка ощущает и канцлер Германии Ангела Меркель, которую коронавирус освободил от необходимости официально отказываться от приглашения российского лидера на парад Победы в Москве 9 мая, как она уже поступила в 2015 году «в знак протеста против российской аннексии Крыма» — ведь в году нынешнем праздничных мероприятий из-за пандемии не состоится. «В таком контексте у кого-то может возникнуть надежда на то, что сокращение размаха мероприятий по случаю годовщины окончания войны или же их отмена окажет на страны оздоровительный эффект, дав людям время на раздумья. К несчастью, особого оптимизма проявлять по этому поводу не стоит», — отмечает вместе с тем автор.
Conversation: «война за память» между Россией и Европой продолжается даже во время карантина
Из-за карантинных мер в Европе отменили или перенесли многие мероприятия по случаю годовщины окончания Второй мировой войны — однако достичь перемирия в конфликте между Россией и европейскими странами, вызванном разными взглядами на историю, это так и не позволило, пишет в своей статье для The Conversation британский историк Уильям Нивен. По мысли Нивена, такая «война за память» не только помогает устранить напряжённость, существующую между странами сегодня, но и, напротив, усугубляет её.
По всей Европе уже много лет продолжаются жаркие исторические споры, в которых в качестве противоборствующих сторон зачастую выступают Россия и другие восточноевропейские государства, включая Польшу, Прибалтику и Чехию, напоминает читателям Нивен. Основной предмет дискуссии — следует ли вышеперечисленным странам воспринимать Советский Союз как освободителя от нацизма или же как «сурового глашатая коммунизма», пишет историк. «Красная армия, разумеется, сыграла обе эти роли, однако в рамках взгляда на историю Путина подчёркивается освободительный аспект, тогда как, с точки зрения Польши и остальной Восточной Европы, основное значение имеет аспект угнетения», — разъясняет он. Другим яблоком раздора выступает пакт Молотова — Риббентропа: в Польше убеждены, что Иосиф Сталин несёт равную с Адольфом Гитлером ответственность за начало Второй мировой, тогда как Путин «обвиняет Запад в попытках замирить Гитлера, а в декабре 2019 года назвал посла Польши в Третьем рейхе Юзефа Липского «антисемитской свиньёй», подчёркивает эксперт. Европейский союз, приняв в 2019 году резолюцию, которая по сути «поддержала позицию Польши по вопросу пакта Молотова — Риббентропа», только усугубил ситуацию, и «историческая война Путина с Восточной Европой теперь стала войной и с Европой Западной», констатирует Нивен.
Как отмечает британский историк, после завершения холодной войны в 1989 году ЕС пытался создать общеевропейские институты памяти о холокосте, однако напоролся на сопротивление со стороны отдельных восточноевропейских стран-членов, которые «не слишком стремились смотреть правде в глаза и вспоминать о том, насколько активным было их участие». «Теперь же Евросоюз изменил курс и занял центристскую позицию в плане памяти о тоталитаризме — вспоминает он и Гитлера, и Сталина, — пишет он. — С этим могут согласиться большинство европейских стран, но только не Путин».
Ключевым «полем брани» для затяжных диспутов подобного рода были и остаются различные памятные церемонии и мероприятия — и признаков того, что нынешнее «затишье» в плане таких торжеств, связанное с повсеместным введением карантинных мер, что-то изменит, практически не видно, убеждён автор. К примеру, как подчёркивает Нивен, до сих пор не утих дипломатический конфликт между Россией и Чехией, вызванный сносом в Праге памятника маршалу Ивану Коневу. Монумент в честь советского полководца, который руководил войсками, освободившими в 1945 году чешскую столицу, но многим чехам запомнился в первую очередь своей ролью в подавлении «Пражской весны», был снесён в начале апреля, после чего, по «весьма незаурядным слухам», в Прагу был направлен «агент российской разведки», которому якобы поручили отравить мэра города, взятого впоследствии под защиту полицией вместе с ещё двумя местными чиновниками, нелестно отзывавшимися о России; меж тем, россияне и чехи по сей день спорят о том, как поступить с памятником, пересказывает последние события историк. А в Берлине произошёл другой инцидент — мэр города Михаэль Мюллер пригласил на небольшое мероприятие в честь годовщины освобождения Берлина, проходившее 2 мая, представителей России и Украины, но украинский посол Андрей Мельник ответил отказом, заявив, что подобное будет для него «худшим кошмаром»; в итоге церемония прошла без его участия, говорится в материале.
По мнению Нивена, памятные торжества в честь окончания войны отнюдь не помогают разрядить напряжённость, существующую между странами сейчас, — они «отражают, а возможно, даже и усиливают её». «Пока Восточная Европа ощущает себя под угрозой со стороны России, никакого согласия по поводу истинного значения «освобождения» в 1945 году не будет», — считает историк. Сверх того, просматриваются и признаки того, что перенос мероприятий на более позднее время из-за пандемии в этом году — например, на будущий сентябрь — лишь вызовет дополнительные проблемы: так, Владимир Путин недавно принял решение праздновать победу над Японией не 2 сентября, как в США, а 3-го, как в Китае — и если церемонии в честь победы над Германией состоятся позднее, российский лидер также вполне может воспользоваться ими для того, чтобы продемонстрировать сближение между Москвой и Пекином в противовес антикитайским позициям Трампа, предупреждает автор.
Помимо прочего, пандемия привела к тому, что некоторые страны стали «вспоминать об окончании войны в чисто национальном ключе», что порой выливается в «самолюбование», полагает Нивен. В частности, в немецких газетах «в этом году появилось полно статей о том, как страдала в конце конфликта Германия» — а ведь в 2015 году, когда отмечалось 70-летие окончания войны, подобного не наблюдалось, сетует профессор. В свою очередь, в Великобритании решили по случаю памятной даты провести акцию «Томми в окне», в рамках которой остающимся дома из-за карантина британцам предлагается повесить на окно силуэты британского солдата в форме времён Второй мировой, продающиеся благотворительной организацией «Королевский британский легион» — и всё бы ничего, но создатели акции, выбрав такое название, явно ссылались на прозвище «Томми Аткинс», которым обозначали именно типичных английских солдат, а это вряд ли оценят не только ветераны из бывших колоний Соединённого Королевства, но и шотландцы, ирландцы и валлийцы, предупреждает автор. «Ура-патриотизм как на международном, так и на национальном уровне часто становится для памятных мероприятий настоящим бичом», — подытоживает Нивен.