Для Китая пандемия Covid—19 стала политическим оружием, которое он использует различными способами, будь то «дипломатия масок», меры профилактики, предлагаемые в качестве образца для всего мира, отправка санитарных миссий в Африку, пропаганда или дипломаты, обвиняющие Запад в том, что он стоял у истоков пандемии, пишет обозреватель Le Figaro Тьерри Вольтон. При этом ответные действия демократических стран (отказ Дональда Трампа от финансирования ВОЗ, вызов китайского посла в МИД Франции после публикации оскорбительной и неверной информации на сайте посольства, скептицизм Эммануэля Макрона в отношении информации, представленной Пекином в начале кризиса) показывают, что разыгранная Китаем партия их не одурачила.
Поведение Пекина кажется автору удивительным, учитывая экономический вес и положение этой страны, которого должно быть достаточно для удовлетворения амбиций великой державы, восстановившей позиции после 20 лет впечатляющего экономического роста. «Напротив, кажется, что китайское правительство некоторым образом опьянело от возможности воспользоваться моментом, когда западные державы заняты собственным спасением», — отмечает публицист.
Политика Китая напоминает Вольтону политику Москвы времён «разрядки напряжённости» в 1970-х годах, когда СССР чувствовал себя как никогда сильным. В те времена торговые отношения между Востоком и Западом стремительно развивались, много говорилось о мирном вооружении и сближении двух систем под эгидой выгодной для всех рыночной экономики. Благодаря этой политике, СССР удалось осуществить беспрецедентную экспансию в Азии, Африке, на Ближнем Востоке и в Латинской Америке. На внутреннем рынке торговля с Западом шла на пользу в первую очередь военно-промышленному корпусу страны. «Мирная армия» готовилась к войне», — констатирует публицист.
Когда западные демократии отдали себе отчёт в происходящем после вторжения советских войск в Афганистан в 1979 году, они ужесточили правила торговли. Это осознание позднее стало для Москвы роковым — когда Горбачёв надеялся получить финансовую помощь капиталистических стран для спасения режима. Неверие стран по обе стороны Атлантики в перестройку стало одной из причин краха СССР в 1991 году, уверен обозреватель Le Figaro.
Разумеется, положение Китая в глобальной экономике защищает его от возможности быть ослабленным торговыми мерами, как это случилось с СССР, однако так же как Советский Союз отчасти обязан был своим могуществом отношениям с Западом, Китай завоевал свои позиции, благодаря открытости капитализму, замечает эксперт. Сотни миллиардов долларов, инвестированные Западом в китайскую экономику в течение последних двадцати лет и передача знаний, благодаря ангажированным совместным предприятиям, позволили коммунистическому режиму модернизировать свою армию, усовершенствовать полицейский аппарат и усилить контроль партии над населением. Как отмечает Вольтон, в китайской экономике приоритет также отдаётся военно-промышленному комплексу.
Это новоприобретённое могущество Китай поставил на службу агрессивной внешней политике: военно-морской экспансии, подрывной деятельности внутри международных организаций, мягкой силе и проекту «Нового шёлкового пути». «Пекин хочет навязать свои представления всему миру, и пандемия предоставила ему для этого дополнительную возможность», — уверен автор.
По убеждению Вольтона, СССР не чувствовал риска, пользуясь плодами политики «разрядки напряжённости», поскольку верил в скорый крах капитализма. Чувство собственного могущества и убеждённость в том, что их действия соответствуют духу истории, помешали советскому руководству предвидеть реакцию Запада на их погружение в «афганскую трясину». Совершает ли Китай ту же ошибку, используя в собственных целях кризис здравоохранения, задаётся вопросом эксперт. Для коммунистического режима идеология имеет решающее значение, а Си Цзиньпин, без сомнения, мыслит в тех же категориях, что и его советские предшественники, уверен журналист. Под его руководством КНР продвигает свою линию, веря, что «загнивающий Запад» не сможет остановить это движение, представленное как исторический реванш за унижения Китайской империи.
С точки зрения публициста, представление о методах Пекина дают два недавних события. Пользуясь отвлечением внимания всего мира, китайские власти арестовали лидеров демократического движения в Гонконге, весь последний год боровшихся с попытками взять остров под контроль. Кроме того, в период госпитализации Бориса Джонсона в Великобритании Китай попытался «прибрать к рукам» британского производителя высокотехнологичных электронных чипов.
Сдержать амбиции Си Цзиньпина может лишь твёрдость западных демократий, такая же, какой она была в своё время по отношению к Брежневу, считает Вольтон. По его мнению, Китай также выйдет из текущего кризиса ослабленным, а его зависимость от капиталистических рынков столь же сильна, как и зависимость этих рынков от китайской продукции. «Ничто не решено заранее, как, похоже, думает Пекин», — заключает публицист.