Дональд Трамп, Борис Джонсон и Эммануэль Макрон — все они уже успели описать борьбу с коронавирусом как «войну». Трамп назвал себя «президентом военного времени». Губернатор Нью-Йорка Эндрю Куомо призвал общественность поддержать медработников, которых он записал в «солдаты», пишет The Independent.
Если борьба с коронавирусом — это война (при том, что есть хорошие аргументы, говорящие против такого утверждения), то какая конкретно? «Какой предыдущий конфликт позволяет провести лучшую историческую аналогию с нынешними событиями?» — задаётся вопросом издание.
Вариантов здесь довольно много. По количеству смертей предсказание администрации Трампа о 100 тыс. жертв в США превышает последствия Вьетнама. Карта, на которой нанесён процент тех американцев, что сидят дома (Северо-восток страны) и тех, кто этого не делает (Юг), заставляет вспомнить о Гражданской войне в США. Реакция некоторых европейских правительств на заморозку демократии в Венгрии напоминает события, предшествующие 1939 году. Но в плане геополитики и социоэкономики 2020-й — это новый 1914-й.
Сначала рассмотрим геополитику. В 1914 году сочетание неуклюжей двусторонней дипломатии и отсутствия развитых многонациональных структур помешало правительствам погасить Июльский кризис. Звучит знакомо? Дипломатия в этом году также была двусторонней и несистемной. Нехватка решений, принимаемых на мировом уровне, подорвала согласованный ответ на вирус.
При этом кризисы 1914 и 2020 годов роднит геополитический контекст. И там, и там внутри великих держав расцвёл национализм. И там, и там росла напряжённость между державами-претендентами (Германия—1914, Китай—2020) и державами статуса-кво (Великобритания—1914 и нынешние США). И там, и там привычный миропорядок шёл прахом: международная система образца 1945 года и наследие Венского конгресса. В обоих случаях совсем недавно начался период стремительной глобализации: наши современники адаптируются к социальной дезорганизации и технологическим вызовам, в то время как люди 1914 года наблюдали за тем, как окружающий мир сжимается — и это мир с новыми трансатлантическими лайнерами, телефонами, воздухоплавательными аппаратами, электричеством и автомобилями, которым сопутствовала урбанизация и индустриализация.
Помимо политики, 2020-ый во многом похож на 1914 год в психологическом, социальном и экономическом отношении. В финансовом плане оба кризиса оказались долгими, жестокими и дорогими; они требовали значительного роста национальных долгов.
Что же касается социальной сферы, то в то время как Первая мировая дала женщинам право голоса и привела к возникновению профсоюзных движений и пособий по безработице, коронавирус подстёгивает такие новые радикальные реформы как ввеление минимального базового дохода, а также бросает вызов западной социоэкономической модели, которая, как считают многие, не оценила по достоинству свою сферу госуслуг.
В психологическом же плане когда наступил кризис, нынешние правительства — как и их предшественники в 1914 году — занимались совсем другими делами, что привело к тому, что они оказались не готовы к грядущим катаклизмам. Летом 1914 года кабинет министров тогдашней сверхдержавы (Британии) сконцентрировался на Ирландии, а не на Германии. В этом году американский президент был занят своим переизбранием, а не общественным здравоохранением. Если бы Лондон взял бы на себя мировое лидерство в 1914 году, а Вашингтон — в 2020-м, исход обоих кризисов мог бы быть не так печален. Но вместо этого Даунинг-стрит образца 1914-го и Белый дом 2020-го рассказывали о нереалистичных (религиозно обоснованных) сроках — по домам к Рождеству, конец карантина к Пасхе, — совсем не собираясь готовить общество к долгому противостоянию.
Если пробежаться по «Твиттеру», то можно увидеть массу сообщений о том, чем же займутся люди, когда «всё вернётся к норме». В 1914 году говорили также. Но мир после Великой войны к норме так никогда не вернулся. Это был переломный год прошлого века, который спровоцировал революцию в России, закат Британской империи, появление на арене нового мирового игрока в лице Вашингтона и создание европейских государств благосостояния.
«Если мы станет свидетелями полумиллиона смертей от коронавируса по всему миру — а также многомесячного домашнего ареста, — то тогда западные общества, экономика и политика не смогут просто вернуться на круги своя и в 2020 году. На кону окажутся глобализация, американское лидерство, роль Китая, будущее Европейского союза, общественное распределение благ и сама суть социального контракта между гражданами и государством. Калейдоскоп дрогнул. Мир вот-вот изменится. 2020-й станет определяющим годом XXI века. Коронавирус — это Июльский кризис нашего столетия. Добро пожаловать в 1914-й», — подытоживает The Independent.