Вопреки видимости, задача, стоящая после брексита перед Борисом Джонсоном, гораздо легче вызова, с которым столкнётся ЕС после ухода Великобритании, считает обозреватель Le Monde Ален Фрашон. Глава британского правительства всего-навсего «наобещал с три короба» своим избирателям и отныне вынужден будет перейти от слов к делу, что ему совсем не по душе. При этом 27 оставшихся членов европейского блока столкнутся едва ли не с экзистенциальным кризисом, в котором они обязаны будут ежедневно доказывать, что внутри ЕС лучше, чем вне его, убеждён журналист.
С точки зрения экономики продемонстрировать это будет несложно, учитывая взаимозависимость европейских стран в этом вопросе. В противном случае сложно было бы понять усилия, прилагаемые Борисом Джонсоном для заключения масштабного соглашения с ЕС о свободной торговле «без пошлин и квот», замечает автор.
Однако вызов, стоящий перед ЕС после брексита, гораздо серьёзнее: речь идёт о возвращении к первоначальному посылу: «вместе мы весим больше, чем поодиночке». Отныне выгода от принадлежности к сообществу должна стать огромным перевесом по сравнению с положением британских соседей, подчёркивает обозреватель.
«Катастрофическое» урегулирование кризиса греческого внешнего долга и бессилие Евросоюза в попытке справиться с миграционным кризисом 2015 года серьёзно подорвали имидж Европы. В этом контексте слова Ангелы Меркель о том, что брексит стал серьёзным предупреждением ЕС, и инициативы Эммануэля Макрона по приданию блоку динамики имеют один посыл: «в будущем необходимо стать лучше».
На Европу и её полмиллиарда стареющих жителей с огромной скоростью движутся три главных вызова нового мира: превращение Китая в сверхдержаву, демографический взрыв в Африке и связанные с ним миграционные процессы, а также изменение климата. Эти проблемы должны решаться на международной арене, где на смену многостороннему сотрудничеству приходит устанавливаемое лидерами Китая, США, России и Индии «кулачное право».
В таких условиях ни одна европейская страна не может рассчитывать на возможность противостоять Вашингтону и Пекину в одиночку, отмечает автор. Отдельно от ЕС Великобритания не сможет возродить «особые отношения с США», уверяет журналист, напоминая, что Соединённое Королевство отказалось от статуса «мировой державы», покинув ближневосточный регион в 1960-х годах. С тех пор геополитическое положение Великобритании не изменилось, а значит, на руках у Европы появляется больше карт: если она имеет вес как экономическая держава, она может быть влиятельной и в политике.
Тем не менее до последнего времени Евросоюз скорее демонстрировал бессилие в политико-стратегических вопросах из-за необходимости принятия решений единогласно, сетует журналист. «Какая-то страна всегда будет несогласна: с концепцией европейской обороны, с энергетической политикой, с вмешательством вооружённых сил в тот или иной конфликт, с политикой в отношении Китая, с решением проблемы миграционного потока. Поскольку мы хотим делать всё сообща, с согласия 27, в итоге мы не делаем ничего», — пишет Фрашон.
Как напомнил в недавней статье для газеты The New York Times один из руководителей немецкого еженедельника Die Zeit Йохен Биттнер, бывший канцлер Германии Гельмут Шмидт в своё время жаловался, что «блок стал слишком большим для успешного совмещения интересов всех его членов». Биттнер в своей статье предлагает сделать членство в ЕС более гибким. Так, помимо общих для всех принципов свободной торговли и таможенного союза внутри блока могли бы существовать «подгруппы», действующие сообща в вопросах обороны, миграции или развития технологий, без необходимости для каждого члена союза участвовать сразу во всех инициативах.
«Кому захочется становиться членом теннисного клуба, в котором вам разрешат играть в теннис только при условии, что вы запишетесь также в секцию бокса, покера, рыбалки и кулинарии?» — задаётся вопросом немецкий журналист.
Перед лицом этого беспрецедентного кризиса у ЕС нет выбора, кроме как на деле доказать, что вместе можно добиться больших и лучших результатов, чем в одиночку, заключает обозреватель Le Monde.