После трёх с половиной лет психодрамы Борису Джонсону удалось разрубить гордиев узел, однако брексит далёк от завершения, пишет обозреватель Le Figaro Николя Бавре. Следуя принципам демократии, вопрос выхода из Евросоюза решали общественным голосованием, и британцы проголосовали за то, чтобы «покончить с брекситом», обеспечив консерваторам самую уверенную победу с 1987 года. Хотя брексит запротоколирован и одобрен палатой общин и Европарламентом, переговоры о будущих взаимоотношениях ЕС и Великобритании будут сложными и смогут завершиться не раньше Нового года.
Как отмечается в статье, 600 договоров, которые будут обсуждаться в ходе встреч, задают три основных проблемы Лондона и Брюсселя в сфере экономики, безопасности и стратегического позиционирования. Во-первых, предоставление доступа на крупный рынок не соотносится с неизбежными нарушениями предписаний. Джонсон уже угрожал серьёзными санкциями, которые выглядят неправдоподобно: 47% британского экспорта идёт в ЕС, и только 9% — в обратную сторону. Далее, для борьбы с общими врагами в лице организованных преступных групп, кибермошенников, джихадистов и демократур необходимо поддерживать обмен информацией между британскими и европейскими спецслужбами, полицией и военными. Наконец, разделение двух систем права может привести к спорам и отразиться на экономике и отношениях с Соединёнными Штатами.
Кроме этих разногласий ЕС и Соединённое Королевство должны переосмыслить свои роли в нестабильном и опасном контексте деглобализации и роста геополитических угроз. Брексит остаётся парадоксальным и противоречивым решением: желание снова превратить Соединённое Королевство в мировую державу противоречит возвращению к его обособленному положению. Намерение элиты создать «Сингапур-на-Темзе» не устраивает большинство избирателей, которые голосовали за протекционизм. Ослабление финансового, социального и экологического регулирования несовместимо с возрождением страны, которое нашло воплощение в плане на сумму £100 млрд по развитию инфраструктуры и повторной национализации железнодорожной компании Northern Rail.
Как рассказывает автор статьи, в Великобритании, как и во Франции, шизофрения экономической политики пока что замаскирована отрицательными ставками, которые позволяют избавляться от общественных долгов и расходов. Однако в конечном итоге она непродуктивна и не сможет заменить решение структурных проблем. Прежде всего брексит сеет сомнения в единстве Соединённого Королевства и активизирует движения за независимость Шотландии и объединение Ирландии. Не меньшим шоком он стал и для Европейского союза: его структура и идея натолкнулись на сенсационный выход одного из ключевых членов, который являлся главным финансовым центром, пятой экономикой мира, главным академическим, научным и культурным центром, третьей частью военного потенциала ЕС, агентом дипломатического влияния и постоянным членом Совбеза ООН. В это же самое время перед Европой стоят серьёзные проблемы: ускорение экономического роста на фоне демографического спада и отсутствия позитивной динамики; попадание глобального рынка в зависимость от торговой и технологической войны между США и Китаем; уничтожение среднего класса и его порча популистскими идеями; джихадисты и демократуры при отменённой гарантии безопасности США.
В данной ситуации, считает обозреватель французской газеты, европейцы в 2020 году должны сделать выбор между двумя путями. Либо ЕС извлечёт урок из брексита и оправдает ожидания жителей и стран на периферии (которых на самом деле большинство), защищая свои достижения: глобальный рынок и зону евро, правовое государство и зону свободного передвижения, стремление к всеобъемлющему росту, подтверждение своей суверенности и постепенное принятие ответственности за собственную безопасность. Либо выиграют популистские силы с их националистскими, протекционистскими и ксенофобными идеями, что приведёт к раздробленности европейской структуры и вместе с этим балканизации и маргинализации континента.
В заключение своей статьи для Le Figaro Николя Бавре подчёркивает, что брексит вернул Соединённому Королевству и британцам желание «решительно выйти в открытое море и открытый мир XXI века», однако лишил их средств это сделать. У Евросоюза и европейцев, с другой стороны, есть средства — им остаётся только найти желание.