Нас 52 миллиона. Помните эту социальную рекламу на «1+1»? Эти слова настолько мощно врезались в память, что цифра, озвученная чиновниками, поражает ещё больше. Нас 37 миллионов 298 тысяч. И хотя тут не учитываются жители оккупированных территорий Донбасса и Крыма*, выходит, что за четверть века Украина потеряла треть своих людей. Верить ли такому подсчёту, зачем он нужен правительству, и означают ли эти данные то, что через десять лет на Украине уже некому будет работать? Ира Прокофьева внимательно присмотрелась к этим цифрам и увидела через них угрожающее будущее.
ИРИНА ПРОКОФЬЕВА, корреспондент: Сколько нас? Родившихся и умерших, тех, кто работает и выживает на пенсию, у кого высшее образование, а кто из нас уехал подальше от места прописки, мы наёмные рабочие или предприниматели? Ответы на эти вопросы — это не просто статистика, а настоящий портрет нации и навигатор для власти, куда двигаться дальше.
Точная статистическая картина — это отправная точка для планирования в стране каких-либо реформ. Иначе это будет похоже на ремонт дома в полной темноте: чинишь не то, не там и не тем, чем нужно. Именно поэтому страны каждые десять лет проводят переписи населения. А новое правительство решилось на новую оценку населения Украины. Однако переписью эту штуку называть не стоит, поэтому какую правду о себе мы всё-таки узнали, а какую нет?
ДМИТРИЙ ДУБИЛЕТ, министр кабинета министров Украины: Это не полная альтернатива переписи населения.
Дмитрий Дубилет сразу признаёт: то, что сделало правительство, не является настоящей переписью населения. Он поясняет, что к аудиту страны попробовали подойти технологично: взяли количество мобильных абонентов, объединили с данными различных реестров, включая пенсионный фонд и реестр физлиц, дополнили оформлением заграничных паспортов, учли рождаемость, смертность и миграцию, и получили такие цифры.
ИРИНА ПРОКОФЬЕВА: Нас 37 миллионов 298 тысяч. Правда, тут не учтены жители оккупированных территорий. Женщин — на 2,5 миллиона больше, чем мужчин, трудоспособных — половина населения, а 18-летних у нас даже меньше, чем 80-летних. И вот эта демографическая пропасть — огромная угроза для будущего. О ней мы ещё поговорим, а пока давайте разберёмся, для чего правительству нужны эти цифры?
Дмитрий Дубилет говорит, что это только проба пера. Она удачная, поэтому далеко не последняя.
ДМИТРИЙ ДУБИЛЕТ: Главная цель заключается в том, чтобы создать электронный реестр. Это должно быть сделано по общей архитектуре таким образом, чтобы каждый день у нас было достаточно данных о том, сколько людей, где они живут, находятся, какие у них доходы и так далее.
Но с такой технологией не соглашаются демографы, поскольку только настоящая перепись населения может рассказать, какие мы.
АЛЕКСАНДР ГЛАДУН, заместитель директора Института демографии: Мы получаем во время переписи, как я говорю, социально-демографический портрет нации в целом. Например, можем отследить половую и возрастную структуру по этническим группам, половую и возрастную структуру внутренней миграции в стране.
Что имеет в виду учёный? Смотрите, вот на такие вопросы должна была бы ответить традиционная перепись населения. Но сейчас мы получили меньше половины данных. Однако попытка узнать это у социологов всё-таки была: тестовая перепись населения проходила в декабре прошлого года в Киевской области…
ЖЕНЩИНА: Заходите.
ЖЕНЩИНА: Я захожу.
…и в столичном Оболонском районе.
МУЖЧИНА: Отопление у вас центральное?
ЖЕНЩИНА: Центральное.
Результаты обещают обнародовать в феврале, но у чиновников уже сейчас есть, чем упрекнуть учёных касательно данного теста: в каждой четвёртой квартире переписчикам так и не открыли дверь. Погрешность слишком высока для того, чтобы составить настоящий портрет, а стоит такое личное исследование три миллиарда.
Но даже из этих данных, которые обнародовало правительство, вырисовывается печальная для страны картина: Украина стремительно стареет и переселяется ближе к городам-миллионникам. Каждый десятый украинец живёт в столице, наименьшее количество людей — на Буковине.
ДМИТРИЙ ДУБИЛЕТ: Ключевое, где мы будем использовать эти данные, это планирование инфраструктуры.
Однако власти считают, технологии имеют преимущество над традиционным способом переписи, поскольку могут действовать не раз в десять лет, а в режиме нон-стоп и с постоянным ростом точности.
ДМИТРИЙ ДУБИЛЕТ: С одной стороны, мы будем дальше исследовать для того, чтобы спуститься до отдельных районов, а, возможно, и до отдельных квадратных километров, а потом с помощью электронных реестров мы попробуем сделать так, чтобы у нас был возрастно-половой и социальный состав по отдельным районам отдельных регионов.
Сейчас даже полученные цифры способны напугать чиновников, поскольку рисуют приближение неотвратимой демографической беды.
ИРИНА ПРОКОФЬЕВА: Хотите, чтобы ваша бабушка получала пенсию, как в Германии — тысячу евро? Я тоже хочу. Но теперь смотрите: трудоспособного населения у нас 20 миллионов, а поскольку пенсионная система все ещё солидарна, то, чтобы прокормить десять миллионов пенсионеров, нужно, чтобы каждый ежемесячно скидывался по 12 тысяч гривен. Если вы думаете, что это очень большая нагрузка, то вы ещё не знаете, что через десять лет трудоспособных станет на четверть меньше. Они просто ещё не родились. А когда мне и моим 30-летним ровесникам придётся пойти на пенсию, то на неё будет некому зарабатывать.
Чиновники видят спасение в экономическом подъёме, но он просто невозможен в стране с вымышленным населением.
Ирина Прокофьева, Сергей Азаренко, Андрей Пустовец, ТСН Неделя, «1+1».
Дата выхода в эфир 26 января 2020 года.
* Крым вошёл в состав России после того, как за это проголосовало подавляющее большинство жителей полуострова на референдуме 16 марта 2014 года (прим. ИноТВ).