На границе между Китаем и Казахстаном в районе пограничного пункта между двумя странами ускоренными темпами развивается город Хоргос, которому суждено превратиться в важный транспортный узел на Новом шёлковом пути, также известном как инициатива «Один пояс — один путь», пишет специальный корреспондент Foreign Policy Рид Стэндиш.
Несмотря на то что Хоргос расположен почти в 1 тыс. км от побережья, он позиционируется как «сухой порт», то есть центр для перевалки морских грузов. Терминал начал действовать с 2015 года, и Пекин уже возлагает на него большие надежды как на связующее звено между Европой и Азией в своём «проекте века».
Казахстан, «крупнейшая экономика Центральной Азии», по словам автора статьи, уже полностью освоился в партнёрстве с Китаем и даже называет себя «пряжкой» в «поясе» Пекина и ждёт экономической выгоды от такого взаимодействия.
«Четыре-пять лет назад здесь ничего не было, — рассказывает коммерческий директор «Хоргос-Восточные ворота» Нурлан Тоганбаев. — Сейчас мы терминал, но в будущем вырастем в нечто куда большее».
По словам Стэндиша, «Один пояс» превратил Центральную Азию в «геополитическую лабораторию» и «новый рубеж» международной торговли. При этом традиционно этот регион Россия рассматривала как свою сферу влияния, но подъём Китая и его экономическая мощь заставили ситуацию измениться и начать процесс смещения расстановки сил. Но Москва и Пекин — не единственные игроки здесь. Заинтересованность Центральной Азией также демонстрируют Индия, Япония, Евросоюз и США.
Если говорить об Америке, то её вовлечённость в дела региона после распада СССР то нарастала, то убывала. Как ожидается, новая стратегия, которую администрация Дональда Трампа планирует обнародовать в январе в преддверии поездки госсекретаря Майка Помпео в Центральную Азию, будет строиться главным образом вокруг Афганистана, а также попыток справиться с набирающим силы Китаем и «реваншистской Россией» — двумя странами, которых Вашингтон считает своими «главными соперниками на международной арене».
Пекин действительно развернул бурную деятельность в Центральной Азии, которая может стать для него источником природных ресурсов, а также рынком сбыта для товаров китайского производства. Делая основной упор на Казахстан, Поднебесная активно раздаёт долларовые займы и инвестирует во все страны региона.
Такие явные попытки Китая расширить своё присутствие в Центральной Азии вызвали у Кремля обеспокоенность, даже несмотря на тёплые отношения между Москвой и Пекином, которые считают, что «их недостаточно уважают при существующем мировом порядке». Изначально Россия попыталась ответить на конкуренцию КНР собственными проектами и экономическим блоком — Евразийским экономическим союзом. Но западные санкции, введённые из-за украинского кризиса, и напряжённость в отношениях с Брюсселем и Вашингтоном помешали Москве реализовать задуманное, поэтому ей пришлось прибегнуть к «более прагматичному» подходу к Пекину.
В 2015 году президент России Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин подписали соглашение о сопряжении Евразийского экономического союза и «Одного пояса» — важный знак признания для российского проекта со стороны Китая. Сотрудничество между Москвой и Пекином стало развиваться ещё активнее, в том числе и в военной сфере. И похоже, в Центральной Азии Кремль «признал экономическое превосходство» Китая, но настоял на «разделении труда» — Поднебесная останется основной экономической движущей силой, а Россия и дальше будет заниматься политикой и обороной в рамках, к примеру, Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).
«Пока Пекин соблюдает это соглашение, но вопрос заключается в том, будет ли так и впредь», — комментирует руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги Александр Габуев. По его словам, Москва понимает, что рано или поздно Пекин начнёт попытки вмешиваться в сферу безопасности в регионе, так что ей нужно определить свою красную черту для Китая.
И по всей видимости, Поднебесная уже понемногу начинает касаться оборонной сферы. К примеру, в Таджикистане, устанавливая охранные посты на границе с Афганистаном. Впрочем, в то время как одни видят в этом шаге попытку защитить собственные инвестиции, другие полагают, что действия Китая были согласованы с Россией, поскольку обе страны обеспокоены ситуацией в Таджикистане. Так, казахстанский эксперт по Центральной Азии из Данияр Косназаров уверен, что к «неразрешённым вопросам» между Москвой и Пекином регион не относится, Китай интересуется лишь безопасностью в Синьцзяне и только рад переложить всё остальное на Москву.
И тем не менее, несмотря на укрепление партнёрства, Россия всё равно обеспокоена амбициями Китая в регионе и перспективой «быть низведённой в ранг младшего партнёра». Именно поэтому в Центральной Азии Москва избрала «двусторонний» подход к Пекину — в зависимости от ситуации поддерживать или ставить палки в колёса. «Россия знает, что Китай — часть будущего, но хочет, чтобы присутствие Пекина в Центральной Азии было на её условиях», — добавляет Косназаров.
Правда, экономическое продвижение Китая сами страны региона воспринимают тоже настороженно. Если со стороны КНР город-близнец казахстанского Хоргоса уже насчитывает 100 тыс. жителей и множество многоэтажек, то по другую сторону границы, несмотря на радужные перспективы, пока экономическая зона выглядит пустынно, а в ближайшем рабочем посёлке живут только 2 тыс. человек. Казахстан не хочет полностью полагаться на Китай и хочет сохранить свою политику поддержания баланса в отношениях между двумя влиятельными соседями — Пекином и Москвой.
Простые жители Казахстана тоже с подозрением относятся к стремительному усилению Поднебесной в их стране и регионе в целом. При всей экономической мощи, мягкая сила работает иначе, объясняют эксперты. Наладить отношения не помогает и жёсткая внутренняя политика Пекина, а также умножившиеся по всему миру обвинения в адрес Китая в попытках подталкивать партнёров в «долговые ямы» и в притеснениях мусульман в Синьцзян-Уйгурском автономном районе.
Москва может воспользоваться таким положением дел и сохранить влияние в регионе, особенно учитывая всё ещё достаточно прочные культурные связи с бывшими советскими республиками, хотя и «аннексия»* Крыма некоторых напугала, утверждает Рид Стэндиш.
При таком раскладе сил Вашингтону остаётся очень ограниченное пространство для манёвра, полагает журналист. США вряд ли опередят Китай по вливаемым средствам, а Россию — по уровню вовлечённости, но они могут стать для местных правительств противовесом в попытках Москвы и Пекина оказывать давление.
Во всей картине наименее ясны конечные цели Пекина. По мнению Надеж Роллан из Национального бюро азиатских исследований, пока, позволяя России сохранять лидерство в Центральной Азии, китайцы «играют в долгосрочную игру».
* Крым вошёл в состав России после того, как за это проголосовало подавляющее большинство жителей полуострова на референдуме 16 марта 2014 года (прим. ИноТВ).