«Многочисленные сплетни, кружащие по Вашингтону, говорят о том, что именно Виктор Орбан изменил позицию президента США в отношении Украины. Сложно сказать, имело ли это место на самом деле, но очевидно одно — Орбан и вместе с ним Венгрия, где он по-прежнему пользуется огромной поддержкой, играют ключевую роль в «растапливании» отношений между Европейским союзом и Россией», — пишет в издании Rzeczpospolita польский политолог Павел Коваль.
Об этом свидетельствует вызывающий удивление визит президента Путина в Будапешт на прошлой неделе. На настоящий момент главные элементы российско-венгерских отношений — это поддержка российской энергетической политики в Центральной Европе, покупка Венгрией технологий для строительства атомной электростанции, блокирование дальнейшего развития отношений Украины с НАТО, перечисляет автор.
В настоящее время вишенкой на торте венгерской политики остаётся политика в отношении меньшинств. Орбан прекрасно чувствует, что венгры не привыкли к изменению границ после Первой мировой войны. Он знает, что в состоянии многого добиться во внутренней политике, играя на этой ноте. «Орбана ничего не останавливает перед тем, чтобы проводить политику рука об руку с Кремлём в отношении венгерского меньшинства на Украине и, возможно, в других странах», — подчёркивает Коваль.
Невозможно допустить, что премьер-министр Венгрии не отдаёт себе отчёт в том, что проблемы этнических меньшинств являются одним из главных механизмов российской политики с целью смены власти на всём постсоветском пространстве. В конце концов, широко понимаемые проблемы меньшинств стали предлогом для нападений на Грузию, и те же самые проблемы стали причиной дестабилизации на Украине. «Но это не мешает премьер-министру Орбану вместе с Россией критиковать украинские власти за попытку ввести украинский язык, несмотря на то что венгерское меньшинство в Закарпатье чувствует себя неплохо, особенно если сравнить его права с правами польского меньшинства в западных регионах Украины», — сетует журналист.
Каждый шаг Орбана можно более или менее рационально объяснить: это венгерская традиция, а это желание уважать права меньшинств, с точки зрения Совета Европы, а это иное геополитическое положение в отличие от Польши. Действия венгерского премьер-министра можно также объяснить внутренней ситуацией и конкуренцией за голоса крайне правых в самой Венгрии, продолжает он.
«Однако, видя картину в целом, трудно не понять: Виктор Орбан предполагает, что европейский порядок изменится», — рассказывает журналист. В этом предположении нет ничего плохого, потому что любой лидер в своих прогнозах должен делать ставку на различные события, в том числе на менее вероятные и на менее благоприятные. Проблема в том, что кажется: Орбан не только принимает во внимание различные варианты развития ситуации, но и делает ставку на большое замешательство в Европе и окончательный раскол альянса Западной Европы с США, объясняет он.
Автор считает, что исторические травмы исчезают примерно через сто лет, то есть с выходом на сцену третьего поколения. Этого не произошло в случае Венгрии. Поражение в Первой мировой войне и положения Трианонского мирного договора* никуда не делись, и они искусно подогреваются венгерскими властями. Может сложиться впечатление, что премьер-министр Венгрии проводит политику, которую можно назвать «политикой на случай чего-то». То есть такую, в которой сильные потрясения в Европе дадут Венгрии возможность отомстить истории за несчастья, произошедшие более ста лет назад, разъясняет автор. «Это, пожалуй, самый болезненный элемент современной венгерской политики — для поляков союз с Венгрией является чем-то естественным, потому что «поляк и венгр — два брата: и по сабле, и по пьянке»», — добавляет он.
И вот вдруг венгерская политика идёт по пути, наименее благоприятному для польской политики: в Венгрии кто-то рассчитывает на распад ЕС, потому что Венгрия, будучи его членом, не будет менять границу, в то время как Польше нужен как можно более сильный ЕС. Смысл этого содержался в одном кадре, когда премьер-министр Венгрии однажды показал премьер-министру Моравецкому большую карту Венгрии до Трианона. На это польский премьер мог ответить лишь следующее: жаль, что на ней нет Польши. Это безусловно даёт пищу для размышлений накануне Дня независимости Польши 11 ноября, резюмирует в издании Rzeczpospolita польский политолог Павел Коваль.
* Трианоонский мирный договоор был заключён между странами-победительницами в Первой мировой войне и потерпевшей поражение Венгрией (как одной из стран — правопреемниц Австро-Венгрии) (прим. ИноТВ).