На протяжении десятилетий государства видели в стратегической триаде интегрированный комплекс из трёх видов систем доставки ядерного оружия: межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования (МБР), стратегические бомбардировщики вроде B-52, B-1 и B-2, а также атомные подлодки с баллистическими ракетами на борту. Все эти дублирующие друг друга системы не давали противнику нанести первый удар, являясь основой национальной военной мощи. Однако создание подобных средств доставки — это невероятно дорогостоящий процесс, для которого требуются передовые технологии и высокопрофессиональные кадры, что делает порог для вхождения в число стран, обладающих стратегической триадой, невероятно высоким, пишет в своей статье для Time бывший главнокомандующий Объединёнными силами НАТО в Европе адмирал Джеймс Ставридис.
Экс-главком НАТО: США нужна новая стратегическая триада — атака на Саудовскую Аравию это доказала
В условиях неспокойного XXI века на смену традиционной ядерной стратегической триаде сдерживания постепенно приходят другие, менее дорогие средства в лице кибератак, беспилотников и действий спецназа, пишет в своей статье для Time экс-главком Объединёнными силами НАТО в Европе адмирал Джеймс Ставридис. По его словам, атака на саудовские нефтепромыслы показала, что Америке необходимо срочно разработать методы противодействия этим новым средствам, которыми могут эффективно пользоваться как мелкие государства, так и Россия.
Однако в условиях неспокойного XXI века на наших глазах нарождается абсолютно новая стратегическая триада, что видно на примере недавних ударов по ключевым саудовским нефтяным месторождениям, которые были нанесены с помощью недорогих беспилотников и сервисов Google. Новая стратегическая триада состоит из беспилотных аппаратов (воздушных, подводных и морских), наступательных кибератак и спецназа. Все элементы новой триады относительно недороги, и обзавестись ими может гораздо больше государств — или даже негосударственные организации.
Возможности этих систем по нанесению обширного стратегического урона постоянно растут. Кибератаки могут выводить из строя электросети, системы водоснабжения, финансовые рынки, медицинскую и транспортную инфраструктуру. Беспилотники же могут использоваться для высокоточных ударов по ключевым объектам. Спецназ же увеличивает эффективность применения кибератак или налётов беспилотников, внедряя коды в критически важные системы и обеспечивая точность ударов БПЛА.
Разумеется, признаёт Ставридис, подобные средства на вооружение взяли не только мелкие государства вроде Северной Кореи и Ирана, но и Россия. Так называемая гибридная война против Грузии и Украины — хороший тому пример. Москва добавила к этой триаде ещё и методы информационной войны, прибегая не только к кибератакам на важные узлы, но и подрывая демократические процессы в ряде стран с помощью «опасной смеси из пропаганды и фейковых новостей». «Однако больше всего беспокоит то, что подобные инструменты вполне могут получить и продвинутые негосударственные организации — от террористов до наркокартелей», — предупреждает адмирал.
На данный момент многие государства не слишком хорошо приспособлены к отражению атак с применением подобных систем. Америке придётся поработать над созданием собственного более эффективного и агрессивного киберпотенциала, нарастить производство малозаметных БПЛА, параллельно создав более серьёзные средства их обнаружения, а также подготовить силы спецназначения, способные парировать угрозы со стороны своих коллег.
«США нужно помнить о том, что, несмотря на триллионы долларов, вложенные в традиционную ядерную триаду, Америке необходимо в кратчайшие сроки разработать новые оборонительные системы и создать собственную новую триаду для сдерживания. Стратегическое сдерживание в традиционном понимании будет продолжать играть существенную роль ещё на протяжении некоторого времени, однако мы себе на погибель откладываем работу над этими новыми средствами. Пылающие нефтяные месторождения Саудовской Аравии — это урок, который мы не можем пропустить мимо ушей», — подытоживает Джеймс Ставридис.