На протяжении многих лет непростые отношения Турции с США становились всё хуже и хуже. Из-за длинного и всё увеличивающегося списка разногласий номинальные союзники всё больше противоречат друг другу. Тем не менее в американском политическом руководстве и кругах специалистов по национальной безопасности бытует мнение, что, несмотря на эту «поверхностную враждебность», турецкие элиты по-прежнему видят в Вашингтоне незаменимого союзника, пишет Foreign Affairs.
Однако со времён вторжения в Ирак — войны, которая привела к созданию более устойчивого курдского регионального правительства, — Турция видит в Соединённых Штатах силу, дестабилизирующую Ближний Восток. Поддержка Вашингтоном курдского ополчения в Сирии укрепила эти воззрения Анкары, что подтолкнуло её в объятия России и заставляет сомневаться в приверженности этой страны к делу НАТО. Недостаток доверия к Вашингтону отлично виден на примере турецких планов по приобретению российских ракетных комплексов С-400.
В прошлом месяце Пентагон предупредил турок, что покупка С-400 будет стоить им потери их места в программе по развитию истребителей F-35. Более того, как член этой программы Турция должна была получить 100 этих самолётов. Однако С-400 предназначены для борьбы с машинами как раз подобного типа, что навело США на мысль, что эти комплексы можно будет использовать для сбора ценных разведданных о F-35. США уже отстранили турецких пилотов от полётов на F-35, и как только С-400 прибудут в Турцию, Анкару из этой программы — которую она помогала финансировать — исключат.
Несмотря на это президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган отказался подчиняться требованиям США, ясно дав понять, что все договорённости с Россией остаются в силе. «Таким образом он сделал политический выбор, который показал всем смотрящим, что Турция собирается отказаться от сердечных отношений с Вашингтоном ради функциональных связей с Москвой», — подчёркивает издание.
По мнению Foreign Affairs, в этом решении прослеживается чёткая логика. С помощью более нейтрального внешнеполитического курса Эрдоган и его партия пытаются продвигать более узконаправленную концепцию национальных интересов Турции, которым, по их мнению, пойдёт на пользу более тесное сотрудничество с Россией. Хотя это и не значит, что Турция стремится к полному единодушию с Москвой в ущерб Вашингтону, многое указывает на то, что незаменимым союзником Анкара Соединённые Штаты уже не считает.
Изначально американо-турецкий альянс возник на почве общей тревоги на счёт послевоенного «советского экспансионизма». Из-за географической близости Турции к СССР она стала идеальной страной для того, чтобы Вашингтон мог наблюдать за своим противником по холодной войне. В случае же «горячего» конфликта Турция связала бы советские дивизии в Армении и Болгарии. Взамен Анкара получала от США гарантии безопасности, которые строились на ядерном оружии, размещённом на территории страны.
Однако по прошествии трёх десятилетий с момента окончания холодной войны США и Турции всё тяжелее было находить общие интересы. Постепенное размежевание только ускорилось после того, как в 2003 году США вторглись в Ирак и свергли Саддама Хуссейна, создав таким образом вакуум власти, который частично заполнило региональное правительство иракского Курдистана.
Курдские чиновники при американской поддержке законодательно закрепили независимость своих институтов власти, что вывело из себя турецкие элиты, видящие в курдском национализме экзистенциональную угрозу. Анкара на протяжении многих десятилетий боролась с курдскими сепаратистами, опасаясь раскола Турции по этническому признаку в случае усиления курдского меньшинства.
С началом войны в Сирии всё стало только хуже. Анкара пыталась оттеснить на обочину политического процесса сирийских курдов, которые в начале 2012 года установили контроль над граничащими с Турцией районами. Изначально Турция пыталась интегрировать крупную курдскую Партию демократического единства в более широкую коалицию, направленную против президента Сирии Башара Асада. Таким образом Анкара надеялась предотвратить возникновение курдского протогосударства.
Какое-то время эти шаги не приводили к прямому конфликту Турции с США. В то же время Анкара пыталась убедить Вашингтон с помощью военной силы свергнуть Асада или, по крайней мере, вытеснить «режим» из северной части страны. Однако, в конечном счёте, Турции не удалось использовать американскую мощь себе на пользу, а её политика, в рамках которой она предпочитала закрывать глаза на джихадистские группировки, вошла в противоречие с курсом Вашингтона.
С размежеванием интересов США и Турции Анкара начала переоценку своего традиционного почтительного отношения к Вашингтону и в прочих областях. На протяжении более десяти лет правящая Партия справедливости и развития (ПСР) пыталась уменьшить влияние США на Турцию и превратить свою страну в независимую мировую державу. Турецкое руководство поддерживало идею «постамериканского Ближнего Востока», где к Турции будут относиться как к лидеру.
«Анкара, по сути, доказывала турецкому обществу, что «отсоединение» от США соответствует интересам страны. Сначала против этого замысла активно выступили турецкие чиновники в сфере обороны, однако спустя почти 17 лет правления ПСР, во время которого США оттолкнули от себя Турцию путём налаживания партнёрских отношений с сирийскими курдами, значительная часть элиты в сфере национальной безопасности восстала против Вашингтона. В результате Анкара начала развивать партнёрские отношения с другими региональными и мировыми игроками», — отмечает Foreign Affairs.
Поворот Анкары в сторону Москвы не был предрешён. Россия издавна вмешивалась в дела Турции с помощью «пропаганды» на выборах, а также, по некоторым данным, с помощью «кибератак на инфраструктуру». На протяжении большей части войны в Сирии Москва и Анкара поддерживали противоположные стороны. Тем не менее ослабление американо-турецких связей открыло дорогу для более тесного сотрудничества с Москвой. Хотя Россия и Турция не заключали формального альянса, а их отношения на данный момент слабее, чем связи Анкары с Вашингтоном, события в Сирии объясняют, почему Турции удалось преодолеть разногласия с Россией, в то время как взаимоотношения с США носят напряжённый характер.
Как это ни парадоксально, но сотрудничество Турции с Россией оказалось возможным только после того, как Москва успешно разгромила протурецкие силы в Сирии. Россия, по сути, выдавила Турцию за рамки конфликта, что вынудило ту умерить свои амбиции в Сирии и заняться узкой проблемой беженцев и курдов.
Анкара осознавала, что ей придётся сотрудничать с Россией, чтобы справиться с потоком беженцев из зоны конфликта. В общих чертах эту угрозу удалось купировать путём закрытия границ и создания лагерей на сирийской территории. Однако проблема боёв в приграничных областях оказалась сложнее, поэтому Турция использовала свои отношения с Россией, чтобы принудить Асада уменьшить масштабы операций в этом районе.
Вместе с тем Россия оказалась самым надёжным военным партнёром Турции в Сирии, что позволило Анкаре продолжить ограниченные военные операции на границе для оказания давления на курдов. России же эти операции идут на пользу, так как они способствуют росту напряжённости в отношениях между США и Турцией.
Кроме того, для Турции Россия — это лучший канал, с помощью которого Анкара может влиять на ход мирного урегулирования и, возможно, даже на процесс составления новой сирийской конституции, что даст туркам возможность похоронить курдские надежды на самоуправление.
Всё это объясняет, зачем Турции нужны С-400. Условия этой сделки говорят о её политическом характере. Исторически Турция всегда старалась получать технологии и отдавать их на откуп турецким подрядчикам. Россия же всегда отказывалась передавать Анкаре сколько-нибудь значимые технологии из-за её членства в НАТО. Однако сейчас Турция решила отказаться от этих традиционных приоритетов ради улучшения отношений с Москвой.
Потеря F-35 будет не единственным последствием новой, более независимой внешней политики Анкары. Вашингтон также пригрозил Турции экономическими санкциями из-за С-400 и чётко дал понять, что продолжит сотрудничать с сирийскими курдами.
«Однако в долгосрочной перспективе Эрдоган и правящая ПСР ставят на то, что нейтральная внешняя политика пойдёт на пользу их интересам как в Сирии, так и в плане курдских беспорядков внутри страны. Проще говоря, они не считают, что их отношения с Вашингтоном хотя бы приблизительно настолько же ценны, как это полагают в Вашингтоне», — подводит итог Foreign Affairs.