«Это война снимков, но ещё и война слов», — так описывает Le Monde общественную дискуссию в отношении полицейского насилия по отношению к «жёлтым жилетам». В ответ на растущее число фото и видеоизображений, свидетельствующих о грубом обращении полицейских с протестующими, французские власти избрали «единую линию защиты», а именно: «Полицейского насилия не существует», — пишет издание.
Впервые о недопустимости использования таких слов, как «репрессии» или «полицейское насилие» заявил президент Франции Эммануэль Макрон, отвечая на вопрос школьника в ходе большого общенационального обсуждения 8 марта 2019 года. Позже неприятие подобных формулировок в ответ на вопрос о применении силы представителями правопорядка звучало из уст министра внутренних дел страны Кристофа Кастанера и премьер-министра Эдуара Филиппа.
«Откуда это табу на публичные высказывания, учитывая, что после начала протестов «жёлтых жилетов» появились десятки недвусмысленных видео, документально подтверждающих нарушения, порой серьёзные, со стороны сил правопорядка», — задаётся вопросом газета. Как сообщается, по факту «оскорблений и агрессии, способной привести к повреждениям, в том числе, серьёзным», было открыто более двухсот уголовных дел.
По словам опрошенных изданием источников, причин для такого «отрицания» со стороны властей может быть несколько. Первая из них — нежелание волновать полицейских.
Действительно, отказ говорить о «полицейском насилии» встречает одобрение у представителей правоохранительных органов, замечает автор статьи. «Я служу в полиции с начала 80-х годов, и я ни разу не встречал министра, подобного Кастанеру, который так поддерживал бы своих людей», — признаётся изданию генеральный секретарь профсоюза сотрудников полиции SGP Police-Force Ouvrière Ив Лефебр. Заместитель министра Лоран Нуньез также «набирает очки» среди полицейских, отказываясь признавать факты превышения полномочий со стороны представителей сил правопорядка.
Как отмечает газета, в интервью французским СМИ глава МВД и его заместитель систематически призывают дождаться окончания расследований, прежде чем давать оценку фактам. «Одностороннее понимание презумпции невиновности, учитывая регулярные призывы представителей сил правопорядка к юстиции с просьбой побыстрее осудить погромщиков», — иронизирует издание. Сами полицейские порой признают наличие «нарушений», «ошибок» или «неуместного поведения», однако чаще всего делают это на условиях анонимности и используя множество обтекаемых формулировок.
Для властей эта «семантическая война» ведётся ещё и в «символическом измерении», полагает Le Monde. «Речь идёт о войне слов, поскольку противоположная сторона, говоря о «полицейском насилии», хочет сказать, что наше применение силы незаконно, в то время как на самом деле именно мы имеем монополию на законное применение силы», — поясняет источник газеты в полицейских кругах.
Наконец, стремление властей не допустить укоренения выражения «полицейское насилие» — способ «реабилитироваться», отказываясь признавать «системность» явления и перекладывая вину за ту или иную «ошибку» на отдельного полицейского или жандарма, поясняет газета. Защитники «жёлтых жилетов», в свою очередь, подвергают подобный подход сомнению: «Когда правительство делает выбор в пользу продолжения применения калечащего оружия, зная последствия его применения, это часть стратегии усиления напряжённости, цель которой — удержать людей от участия в демонстрациях», — уверен адвокат многих представителей движения «жёлтых жилетов», выступающий за отказ полиции от применения «крайне спорных» светошумовых гранат в ходе борьбы с демонстрантами, Рафаэль Кемпф.