Когда в феврале президент Владимир Путин обратился к Федеральному собранию, западные СМИ уделяли особое внимание тому, что президент говорил о ракетах и отношениях с США. Но эти темы составляли лишь небольшую часть его речи. Львиная доля выступления была посвящена внутренним вопросам, среди которых ключевыми были обновление и расширение российской инфраструктуры, пишет корреспондент The Christian Science Monitor Фред Уир в своей статье под заголовком «Чтобы сделать Россию снова великой, Путин строит мосты и дороги».
До прошлого года два отдалённых села в «беднейшей российской республике» Туве четыре месяца в году оказывались отрезанными от цивилизации. В межсезонье, до открытия навигации и ледостава, было невозможно пересечь Енисей и попасть в эти населённые пункты. Поэтому более 2 тыс. человек, живущих здесь, порой голодали, а в случае серьёзной неотложной медицинской ситуации могли рассчитывать только на эвакуацию вертолётом.
Но в прошлом году строительная бригада Минобороны построила прочный мост к этим сёлам, «покончив с их исторической изоляцией». В результате жители смогли добираться до регионального центра за полчаса в любое время года, отмечает автор статьи.
По словам Тарган Чечек, заместителя председателя ранее отрезанного от цивилизации поселения Кара-Хаак, местные жители на седьмом небе от счастья в связи с постройкой моста. «Это была наша мечта. У нас были перебои с поставками продовольствия в межсезонье. Теперь мы едим свежий хлеб каждый день. Жить стало определённо лучше», — отметила чиновница.
В российских СМИ можно отыскать множество подобных историй. Кажется, почти нет сомнений, что масштабная программа по обновлению инфраструктуры, которую продвигает Владимир Путин, начинает распространяться далеко за пределы таких туристических точек, как Москва и Санкт-Петербург, считает Уир.
Некоторые экономисты критикуют планы правительства, считая их «пустой тратой денег» без последовательной долгосрочной экономической стратегии. Другие предупреждают, что эта инициатива «попахивает» центральным планированием в духе Советского Союза и грозит неэффективными результатами. По мнению третьих, какими бы грандиозными ни казались эти проекты, они лишь капля в море для такой большой страны, как Россия.
Но мало кто отрицает, что изменения происходят и открывают новые возможности по всей стране. Примером чему служат и строительство этого нового моста в Сибири, и восстановление железнодорожного сообщения с Торжком, а также крупные проекты, указанные в майских указах президента, среди которых строительство дорог, мостов и аэропортов, обновление жилищного фонда, проведение новых газо- и нефтепроводов и крупные инвестиции в морской путь «Северный проход», подчёркивает журналист.
По его словам, много внимания уделяется «политически мотивированному проекту» — мосту через Керченский пролив. Но это лишь один из более чем 20 «впечатляюще длинных мостов», которые были построены в годы правления Путина.
«Дороги, которые часто называют величайшей бедой России, стали заметно лучше в последние годы. В частности, количество скоростных трасс увеличилось в шесть раз. Российское правительство намерено выделить порядка 100 миллиардов долларов, чтобы помочь обширным регионам страны модернизировать дорожные сети до окончания президентского срока Путина в 2024 году», — пишет Уир.
Он признаёт, что на бумаге эти планы выглядят многообещающе. Но многие экономисты сомневаются, что эти усилия приведут к общенациональному преобразованию, которое обещает российский президент.
«Один из ведущих экономических стратегов России» Владимир Квинт считает, что инвестиции необходимы, чтобы заменить разрушающуюся инфраструктуру советской эпохи. Но, на его взгляд, эти инициативы не опираются на систематическую оценку потребностей страны и едва ли стимулируют обещанную властями экономическую динамику.
«Конечно, это полезные проекты, но инвестиции в инфраструктуру — не просто устранение прошлых недостатков. Они должны быть посвящены будущему… нам нужна стратегия, которая выявляет и определяет приоритеты потребностей экономического развития, координирует их с конкретными инфраструктурными проектами и выделяет необходимые ресурсы для их реализации. У нас есть множество документов со словом «стратегия» в названиях, но реальной стратегии нет», — утверждает аналитик.
Другие настаивают, что полное сосредоточение на инфраструктуре — это отвлекающий манёвр. Эксперт московского Института глобализации и социальных движений Даниил Григорьев считает, что главная экономическая проблема — это «стремление Кремля к мерам жёсткой неолиберальной экономики», направленным на сдерживание инфляции, сокращение госдолга и балансирование бюджета.
«Правильный способ продвижения нашей экономики заключается в укреплении потребительского спроса и улучшении стандартов жизни, — считает Григорьев. — Основная цель этих инфраструктурных проектов, строительства новых трубопроводов, транспортных коридоров и тому подобного — увеличить экспортный потенциал России в интересах крупного бизнеса».
Как бы то ни было, опросы общественного мнения действительно показывают, что развитие инфраструктуры пользуется популярностью среди россиян. И жители Кара-Хаака, без сомнений, рады появлению нового моста, обращает внимание Уир.
На протяжении 20 лет Путин пытался поддержать высокие рейтинги общественного одобрения, выполняя то, чего, по-видимому, хотят россияне — от стремительно растущего качества жизни до решительного противостояния западным санкциям и амбициозной программы инфраструктурного развития. Такого мнения придерживается Ольга Крыштановская, «одна из ведущих российских политических социологов».
«За такими крупными проектами, требующими большого финансирования, всегда стоит множество причин, в том числе политических, экономических и социальных, — рассуждает она. — Но, конечно, наши власти хотят, чтобы у людей была лучшая работа, лучшая окружающая обстановка и более высокое качество жизни, хотя бы для того, чтобы они сохраняли спокойствие».