Когда Польша, Чехия и Венгрия вступали в НАТО, госсекретарь США Мадлен Олбрайт торжествующе подняла над головой вступительные грамоты и воскликнула: «Хочу процитировать старинное среднеевропейское выражение: аллилуйя!» Как пишет Junge Welt, именно тогда, 12 марта 1999 года, был сделан первый большой шаг в направлении, на котором с тех пор постоянно растет напряжённость в отношениях с Россией, и в конечном итоге это привело к ожесточённой силовой борьбе с Москвой, определяющей сегодня всю мировую политику.
Ещё в начале 90-х годов Польша, Чехия и Венгрия начали прилагать усилия для последующего вступления в НАТО. Среди ведущих политиков тогдашних стран — членов альянса федеральный министр обороны Германии Фолькер Руге стал первым, кто публично потребовал экспансии НАТО. В Бонне посчитали, что будет полезно параллельно с расширением ЕС интегрировать его новых членов и в военный союз, чтобы сделать их переход с одной стороны на другую более полным. При этом НАТО игнорировало интересы безопасности России так же, как и обещания, данные Москве Бонном и Вашингтоном в начале 1990 года. Тогда в обмен на согласие Советского Союза на включение ГДР в состав ФРГ ему было обещано не расширять НАТО на восток, однако это были лишь устные обещания, которые можно без проблем нарушать.
В свою очередь, из России очень скоро начали звучать предостережения. Борис Ельцин уже осенью 1993 года заявил, что расширение НАТО на восток может «привести к чувству изоляции в российском обществе». Министр обороны Павел Грачёв дал понять два года спустя, что, если НАТО действительно будет принимать новых членов, это может побудить Россию в целях создания противовеса формировать собственные военные союзы. Помимо этого, Грачёв считал, что расширение НАТО на восток может «в конечном итоге привести к войне».
Незадолго до того, как в июле 1997 года западный альянс предложил Польше, Чехии и Венгрии начать переговоры о вступлении, ему пришлось составить вместе с Москвой Основополагающий акт Россия — НАТО. Акт должен был успокоить Москву, он содержал множество неопределённых и, по сути, ни к чему не обязывающих формулировок. Никакой правовой основы под этими обещаниями не было, и то, что НАТО могло поступить иначе, если захочет, стало видно по хартии НАТО — Украина, подписанной 9 июля 1997 года и предусматривающей развитие сотрудничества между сторонами.
После первого раунда расширения альянса на восток альянс начал действовать дальше. Чтобы успокоить Россию перед вторым раундом, альянс создал в мае 2002 года Совет НАТО — Россия, чтобы затем 29 мая 2004 года принять сразу семь государств — от Эстонии до Болгарии. За этим последовал приём в НАТО Хорватии, Албании и Черногории. 6 февраля этого года был подписан протокол о вступлении Македонии, и таким образом практически вся Южная Европа оказалась в руках НАТО, и там соответственно сократились пространства для политических манёвров Москвы.
«Вашингтон с удовольствием принял бы в альянс и Украину с Грузией. Но Берлин и Париж пока не дали этому свершиться, не желая провоцировать неконтролируемую эскалацию конфликта с Россией. Но и без этого можно утверждать: продвижение НАТО на восток, начавшееся 20 лет назад с приёма в альянс Польши, Чехии и Венгрии, надолго закрепило политическое и военное положение альянса у западных рубежей России», — заключает автор материала.