WP: чем больше становится известно о брексите, тем «мутнее» он кажется

Американцы уже давно заметили, какими знакомыми для них оказались многие элементы политической кампании, предварявшей британский референдум 2016 года о выходе страны из состава ЕС — как на президентских выборах того же года в США, на референдуме были и «напряжённое, скандальное голосование, пронизанное негодованием и гневом», и «множество богатых людей, разглагольствующих о «народе» и его «воле», и, наконец, таргетированные агитационные кампании, похищение личных данных и фальшивые аккаунты в соцсетях, пишет колумнист The Washington Post Энн Аппельбаум. Между тем, продолжает журналистка, теперь история с брекситом стала американцам ещё ближе — ведь за считанные дни до той даты, когда «Британия должна будет столкнуться с последствиями того голосования», выяснилось, что один из его главных действующих лиц имеет гораздо более серьёзные деловые связи с Россией, чем предполагалось ранее, и даже попытался их скрыть.

Речь идёт об Арроне Бэнксе — одном из главных спонсоров выступавшей за брексит Партии независимости Великобритании (UKIP), а также организации Leave.EU, которая вместе с рядом других групп вела кампанию в поддержку выхода из ЕС перед референдумом, пишет Аппельбаум. Как подчёркивает журналистка, Бэнкс вкладывал в поддержку брексита огромные «по относительно скромным британским меркам»: он пожертвовал соответствующим организациям $11 млн из собственных средств и сумел дополнительно привлечь ещё $5 млн. Однако здесь есть небольшой нюанс: из-за того, что Бэнкс проводил расчёты при помощи оффшоров и фирм-однодневок, происхождение средств — как и то, принадлежат ли они все предпринимателю — никогда не было известно точно.

Часть средств, по словам самого Бэнкса, была предоставлена принадлежащей ему лично страховой компании, а ещё часть, по некоторым данным — доходы от неких «алмазных шахт». Как бы то ни было, после скандала с так называемыми «Панамскими документами» стало известно, что все пожертвования Бэнкса проходили через десятки компаний, «прописанных» на Гибралтаре, Британских Виргинских островах, острове Мэн, в самой Великобритании и других местах, утверждается в статье. Несмотря на то, что Бэнкс заявлял под присягой, что ни цента из пожертвованных денег не появилось из иностранных источников — а это, отмечает Аппельбаум, запрещено британскими законами, — Избирательная комиссия Великобритании предпринимателю не поверила и попросила Национальное агентство по борьбе с преступностью NCA (британский аналог американского ФБР. — ИноТВ) провести расследование с целью установить происхождение средств.

Помимо прочего, Бэнкс поддерживал очень тесные связи с «отдельными иностранцами, которые также считали, что брексит отвечает национальным интересам их стран», подчёркивает автор. Как пишет Аппельбаум, прошлым летом британские СМИ сообщили, что посол России в Великобритании предложил предпринимателю выгодно вложить средства в российскую золотодобычу; впрочем, сам Бэнкс позже опроверг эту информацию, заявив, что никогда не инвестировал в российские активы и не собирается этого делать. Тем не менее, на этой неделе журналисты британского телеканала Channel 4 заявили, что некая инвестиционная компания, значительная доля в которой принадлежит Бэнксу, всё же пошла на сделку с россиянами — репортёры канала даже указали на шведскую «фирму-однодневку», которая, предположительно, для этого использовалась, подчёркивается в статье. Но, поскольку Бэнкс продолжает всё отрицать, и поскольку «эту историю сложно отследить дальше», правда станет достоянием общественности лишь после 29 марта — даты, когда Великобритания должна покинуть Евросоюз, сетует автор.

По мнению Аппельбаум, даже если история с Бэнксом не сможет оттянуть брексит, она демонстрирует место референдума «в широком контексте». «Правда в том, что Великобритания превратилась в страну, где повсеместно, благодушно пожимая плечами, принимают непонятные финансы неизвестного происхождения. Лондон — мировая столица оффшорных операций и обитель самых искушённых бухгалтеров и юристов; по данным британской The Times, соответствующими услугами уже воспользовались треть британских миллиардеров, упрятавших свои средства туда, где их не достать властям страны. Тем не менее, многие из них продолжают жертвовать деньги британским политическим партиям и продолжают лоббистскую деятельность с тем, чтобы выгодные им нормы оставались ровно такими же, какими являются сейчас», — поясняет журналист.

В результате у британских политиков не хватает воли, чтобы заставить их вернуть деньги домой — и у Лондона просто нет юридических инструментов, чтобы заставить Бэнкса показать, откуда тот взял деньги, сокрушается автор. И хотя британские СМИ продолжают проводить расследования, не исключено, что публика так никогда и не узнает, пытался ли кто-то повлиять на референдум о брексите извне, заключает она.

«Финальная же ирония» заключается в том, что если брексит всё же был детищем этого «нового мира оффшорных денег и политических кампаний», он же и станет гарантом того, что эти практики будут применяться в дальнейшем без каких-либо ограничений, убеждена Аппельбаум. По мысли журналиста, ЕС — единственная сила в Европе, а то и в мире, способная «бросить вызов культуре уклонения от уплаты налогов», и Брюссель с 2016 года постепенно вводит нормы, которые будут противодействовать такому поведению — нормы, которые, вероятнее всего, не будут распространяться на Великобританию после её выхода из блока.

«От брексита, быть может, пострадает британская промышленность, да и мощь Великобритании в целом. Однако та «серая зона», где политики находят финансирование, иностранные средства могут стать собственными, а доходы и связи можно скрыть, его переживёт. Быть может, в этом и заключался с самого начала смысл этого предприятия», — подытоживает Аппельбаум.