Ричард, идея этого саммита, судя по всему, заключалась в том, чтобы… Все остальные (кроме Трампа. — ИноТВ) думали, что эти саммиты нужно проводить в форме снизу-вверх: заместители и чиновники ведут переговоры, а затем происходит формальная, церемониальная встреча между двумя главами государств. Но Дональд Трамп сказал:«Нет, мы пойдём сверху-вниз». О чём нам говорит провал этого саммита?
РИЧАРД ХААС, президент Совета по международным отношениям: Он говорит нам, что схема «сверху-вниз» не работает. И ещё он говорит нам, что подход «снизу-вверх» тоже не работает, правда по другим причинам. Всё это вышло именно так потому, что президент слишком уверовал в свои личные отношения и взаимную симпатию. Внешняя же политика работает не так. Перед саммитом не была проведена достаточная подготовка. От самих встреч такого уровня зависит максимум 10% успеха сделки, так что он упустил слишком многое. Дело здесь в некоторых фундаментальных проблемах, Фарид. Если цель — это ядерное разоружение Северной Кореи, то я не уверен, что удастся заключить сделку, причём не только на словах, а на деле.
Они на это не пойдут. Пхеньян пришёл к выводу, что ядерное оружие — это ключевой фактор их безопасности и положения как государства. Так что нам либо придётся отказаться от этой цели и смириться с менее амбициозными планами, либо обдумать другой политический подход, вне зависимости от того, идёт ли речь о силовом варианте, или экономических санкциях. Все эти пути имеют крупные недостатки. Если мы считаем, что мы можем дипломатическим путём убедить Северную Корею отказаться от ядерного оружия и ракет, то мы занимаемся самообманом. Главный вопрос состоит в том, готовы ли мы довольствоваться более скромными результатами.
Робин, я хочу развить эту тему. Вы одна из тех немногих журналистов, которые лично побывали в Северной Корее. Я помню, что вы писали кое-что после поездки туда вместе, если правильно помню, с Мадлен Олбрайт. Вы говорили о глубине и сложности проблемы северокорейской ядерной и ракетной программы. Расскажите, с чем мы здесь имеем дело.
РОБИН РАЙТ, обозреватель The New Yorker: Северная Корея запустила свою программу после 50-х годов, это было более 70 лет назад. Они пошли на это после того, как Дуайт Эйзенхауэр предупредил Пхеньян, а также Китай, что он готов применить против них ядерное оружие, если они не возобновят мирные переговоры об официальном окончании Корейской войны.
Северокорейцы действительно начали диалог, однако в результате самых длинных переговоров о перемирии в истории им удалось договориться только о временном прекращении огня. Это перемирие длится уже 70 лет. Вопрос не только в ядерном разоружении Северной Кореи и ликвидации химического, биологического оружия массового поражения, а также межконтинентальных баллистических ракет. Вопрос в том, как сделать так, чтобы в будущем не было конфликтов.
В Северной Корее глубоко укоренился страх, который свойственен уже трём поколениям династии Кимов, по поводу возможных намерений США, призванных заставить Пхеньян что-то предпринять. Поэтому Ричард прав: мысль о том, что они откажутся от всего своего ядерного оружия и возможности защищаться от крупных держав — это иллюзия. И ехать в Ханой, надеясь на крупный прорыв, означало идти на поводу этой иллюзии. Большой вопрос в том, способен ли Дональд Трамп в принципе добиться какого-то соглашения до выборов 2020 года.
Материал предоставлен CNN International.
Дата выхода в эфир 03 марта 2019 года.
Эксперты CNN: думать, что Пхеньян откажется от ядерного оружия — значит заниматься самообманом
Провал саммита Дональда Трампа и Ким Чен Ына продемонстрировал неверный подход американского лидера к дипломатии, делавшего ставку на личные отношения, а также заставил усомниться в принципиальной возможности ядерного разоружения Пхеньяна с помощью переговоров, заявили в эфире CNN эксперты Ричард Хаас и Робин Райт. По их мнению, считать, что Ким может отказаться от ядерного оружия, оставшись беззащитным перед крупными державами, значит тешить себя иллюзиями.