Большинство западных политиков и экспертов склоняются к мнению о том, что военное сотрудничество между Россией и Китаем имеет характер «партнёрства по расчёту», которое неизбежно будут подрывать расходящиеся национальные интересы двух стран и их недоверие друг к другу, пишет на сайте разведывательно-аналитической компании Stratfor эксперт аналитического центра EastWest Institute Франц-Стефан Гади. В частности, отмечает аналитик, такой позиции придерживается теперь уже бывший министр обороны США Джеймс Мэттис, который в минувшем сентябре отмечал: «Я вижу мало причин для союза между Россией и Китаем в долгосрочной перспективе».
В пользу подобной точки зрения действительно можно привести немало доводов, признаёт автор. Так, Россия поддерживает тесные связи в военном плане с Индией и Вьетнамом и продаёт им самые современные системы ПВО и подлодки, хотя и Нью-Дели, и Ханой имеют территориальные споры с Китаем и считают его главной военной угрозой для себя. Кроме того, Москва проявила «подчёркнутую» нейтральность по отношению к территориальным притязаниям Пекина в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, тогда как Китай, в свою очередь, не стал поддерживать «аннексию» Россией Крыма официально. Наконец, Россия ощущает угрозу со стороны геополитических проектов Китая в Средней Азии и опасается, что Пекин может лишить её роли главного «поставщика услуг по обеспечению безопасности» в регионе, перечисляет Гади.
На первый взгляд, «шаткость» двусторонних российско-китайских отношений распространяется и на их военную сферу: между странами не существует формальных договорённостей, обязывающих их помогать друг другу в случае нападения на одну из них, и они по-прежнему воспринимают друг друга как «пусть и маловероятную, но всё же реальную военную угрозу»; например, Россия неоднократно выражала обеспокоенность в связи с наличием у Китая большого арсенала ядерных и неядерных ракет средней дальности наземного базирования, а Пекин с подозрением относится к усилению российского Тихоокеанского флота, продолжает эксперт. Тем не менее, при ближайшем рассмотрении становится ясно, что Россия и Китай вполне способны создать более крепкое военно-стратегическое партнёрство, убеждён он.
Как напоминает Гади, российско-китайские военные связи строятся на основе Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой 2001 года, а в статье 9 этого соглашения отмечается, что «в случае возникновения ситуации, которая, по мнению одной из Договаривающихся Сторон, может создать угрозу миру, нарушить мир или затронуть интересы ее безопасности, а также в случае возникновения угрозы агрессии против одной из Договаривающихся Сторон Договаривающиеся Стороны незамедлительно вступают в контакт друг с другом и проводят консультации в целях устранения возникшей угрозы». По мысли эксперта, это вполне можно интерпретировать как договорённость о взаимной обороне, пусть и не выраженную открытым текстом. Кроме того, в опубликованном в прошлом году совместном заявлении России и Китая говорится, что страны «намерены и далее наращивать стратегические контакты и координацию между вооруженными силами двух стран, совершенствовать существующие механизмы военного сотрудничества, расширять взаимодействие в сфере практического военного и военно-технического сотрудничества, сообща противостоять вызовам глобальной и региональной безопасности». Несмотря на то, что подобные намерения не являются провозглашением военного альянса ни де-юре, ни де-факто, такая формулировка определённо оставляет место для более тесного военного сотрудничества и, вероятно, даже совместных военных операций в будущем, рассуждает автор.
Китай и Россия уже больше десяти лет регулярно совместно участвуют в организуемых ШОС военных манёврах, где задействуются сухопутные, военно-воздушные и военно-морские силы обеих стран, а в сентябре 2018 года Пекин впервые стал участником российских учений — 3,5 тыс. китайских военнослужащих, 900 единиц тяжёлой артиллерии и 30 самолётов и вертолётов тренировались на учениях «Восток», ставших для Москвы самой масштабной такой инициативой за последние сорок лет, подчёркивается в материале. Как полагает автор, это стало для Пекина отнюдь не только политическим жестом, но и возможностью отработать многие элементы военной стратегии, включая применение соединений бригадного состава с интеграцией воздушных и сухопутных сил вне собственных границ, а также организацию обеспечения экспедиционных сил. Отдельно следует отметить, что все совместные российско-китайские манёвры последних десяти лет проводились на русском языке и с применением российских методов командования; это отчасти обусловлено тем, что многие офицеры КНР проходили подготовку в российских военных ВУЗах, но может иметь далеко идущие последствия — в частности, по мнению российских аналитиков, китайцы смогут больше узнать о российских военных традициях, стратегии и тактике, что значительным образом повлияет на состав и организационную структуру китайских вооружённых сил и сделает взгляды военных России и Китая на актуальные угрозы и современные методы ведения войны более совместимыми, говорится в статье.
Москва и Пекин также продолжают наращивать сотрудничество и в военно-технической сфере, причём Россия с некоторых пор воспринимает Китай уже не просто как экспортный рынок, а как реального партнёра, пишет автор. Кроме того, Москва в последнее время стала продавать Пекину свои самые современные системы вооружений, поскольку в Кремле рассчитывают, что китайцы благодаря колоссальным вложениям в собственные научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки менее чем через десять лет практически перестанет нуждаться в оборудовании российского производства, и Россия хочет воспользоваться китайским спросом, пока тот не иссякнет, отмечает эксперт. Впрочем, когда это всё же произойдёт, страны всё равно смогут укреплять военно-техническое партнёрство, но уже как равные его участники, считает Гади.
Отдельным фактором сближения России и Китая в военной сфере может стать взаимная обеспокоенность в связи с действиями и политикой США, где обе страны воспринимают как противников. Так, например, организованные в прошлом году совместные российско-китайские учения по противоракетной обороне стали непосредственным результатом недовольства Москвы и Пекина в связи с развёртыванием Вашингтоном противоракетного комплекса THAAD на Корейском полуострове; этот шаг США в обеих странах сочли «опрометчивым», отмечается в материале.
В конечном счёте, становится очевидно, что в течение предстоящего ожидания следует ожидать не только роста масштабности совместных российско-китайских учений, но и наращивания Москвой и Пекином сотрудничества в военно-технической сфере, подытоживает Гади. Несмотря на то, что это партнёрство никак нельзя назвать полноценным военным альянсом, оставлять его без внимания было бы ошибкой, заключает он.