Итоги большинства проводимых в Турции опросов общественного мнения показывают, что США в настоящее время «лидируют» среди государств, которые в представлении турок угрожают их стране, пишет Менсур Акгюн на страницах Karar. Это подтвердило и недавнее исследование под названием «Социально-политические тенденции в Турции», результаты которого были обнародованы в конце января. И хотя опросы общественного мнения представляют собой «сиюминутный снимок общественных настроений», не раскрывая причинно-следственных связей — однако в нынешних условиях сложно трактовать эту статистику иначе, чем подтверждение того факта, что Вашингтон начал представлять угрозу для Турции, причём нынешняя американская политика лишь подпитывает негативное восприятие традиционного «союзника» по НАТО, отмечается в статье.
Это исследование проводилось Центром исследований Турции при Университете Кадира Хаса в 26 административных регионах страны, и 81,9% из числа участников опроса заявили, что самая большая угроза для Турции сейчас исходит от Америки, сообщает Karar. И главный определяющий элемент, который так негативно повлиял на турецкое общественное мнение, как считает автор — это политика, преследуемая США как в отношении Турции, так и в отношении других значимых для неё стран и регионов.
«Подавляющее большинство из нас обеспокоено тем, что читает, видит, слышит. Хотя некоторые трактовки преувеличены и даже тяготеют к конспирологическим теориям, нельзя сказать, что сирийская политика Америки не представляет угрозы для безопасности Турции. Позиция США в отношении Иерусалима и в целом палестинской проблемы, применяемые ими в отношении многих стран санкции сомнительной законности, сопротивление в вопросе террористической организации Фетхуллаха Гюлена — все это не может не вызывать такой реакции», — говорится в статье.
И хотя в опросах традиционно представлен лишь «сиюминутный снимок общественных настроений» и попытка «понять и представить» общие тенденции, а задача искать причинно-следственные связи остаётся интерпретаторам, однако в нынешних условиях очень трудно трактовать ситуацию как-то иначе, констатирует Karar: «Наш союзник США, увы, представляет угрозу для Турции и своей политикой подпитывает это восприятие. С другой стороны, как подразумевали представители Копенгагенской школы и конструктивисты, чем больше мы говорим «угроза», тем больше она становится угрозой».
Конечно, даже в рамках одного исследования при определении позиций государств на оси «дружба — вражда» и оценке успешности политики той или иной страны в игру могут вступать разные переменные. Например, первые три страны, которые турками рассматриваются в качестве «дружественных» — Азербайджан, Турецкая Республика Северного Кипра и Пакистан, очевидно, были выбраны под влиянием «чувства общей принадлежности», полагает автор. В то время как следующие за ними Грузия, за которую высказались 37,4% опрошенных, и Россия, которую поддержали 34,5%, были отнесены в эту категорию, по его мнению, «в соответствии с другими связанными с ними факторами». При этом Китай и Украина, например, оказались в турецком рейтинге «друзей» выше, чем Иран и Саудовская Аравия.
Между тем страны, которые турки считают сейчас «наименее дружественными», но в то же время союзными — это Израиль, Греция и Сирия, и лишь затем идут США и Германия, которая набрала 23,7% голосов. Однако факторы, под влиянием которых население Турции полагает, что Израиль, Армения и Великобритания представляют «угрозу» для их страны, вероятно, отличаются от тех, в силу которых у большинства возникает мнение, что им угрожают Соединённые Штаты, уверен автор.
Несмотря на эти опасения, к концу 2018 года уровень поддержки вступления Турции в ЕС составил 51,8% опрошенных, а число желающих продолжения переговоров о членстве — 48,9%, говорится в статье. Становится понятно, что значительная часть избирателей правящей партии тоже поддерживает отношения страны с Западом, поскольку за членство в ЕС среди них выступают 47,3%, сообщает Karar. При этом общее число желающих сохранения членства Турции в НАТО по итогам опроса составило 58,7%, а количество сторонников «заморозки» отношений с Североатлантическим союзом осталось на уровне 13,4%. В то же время число тех, кто полагает, что Турция «не должна ни с кем сотрудничать» и во всём действовать самостоятельно, заметно сократилось — с 49,4% в 2013 году до 17,5% в 2018 году, отмечает автор.
Результаты последнего исследования также указывают на падение числа тех, кто считает внешнюю политику страны под руководством Эрдогана успешной, сообщается в статье. Если год назад ответ «абсолютно успешная» выбрали 45,9% респондентов, то в конце 2018 года таковых было уже 32,2%, при этом «сирийскую политику» Турции считают успешной 34,7% опрошенных, поясняет автор. Похожим образом снизился и уровень поддержки присутствия турецких военных в иностранных государствах и их участия в проведении трансграничных операций: сейчас присутствие турецких военных за рубежом поддержали 40,7% респондентов (против 48,1% в 2017 году), а трансграничные операции — 45,1% (против 56,4% в 2017 году), пишет Karar.
Данное исследование при Университете Кадира Хаса носило комплексный характер: кроме представлений турок о внешней политике, в нём предпринималась попытка выявить много других тенденций, включая также «курдский вопрос», муниципальные выборы и даже привычки питания, говорится в статье. Однако нельзя не отметить, что беспокойство по поводу мигрантов и беженцев из Турции в турецком обществе сейчас «находится на тревожной отметке», констатирует автор. «И уже назрела серьёзная необходимость рассказать о том, что приезжие создают не только бремя, но и богатство», — заключает Karar.