«Окопная ментальность», рождённая на фронтах Первой мировой войны и подпитанная страшными бомбовыми ударами на фронтах Второй мировой, дожила и до начала атомного века — и на тот момент казалось, что защитить население от смерти с воздуха можно просто взяв обычный бункер и увеличив его в размерах, пишет The National Interest. Между тем, по мере того, как бомбы увеличивались в размерах, инициативы по строительству убежищ становились «всё безумнее», иронизирует обозреватель издания.
Как отмечает журналист, гражданскую оборону от ядерного удара осложняют два фактора — масштаб угрозы и количество людей. Поражающие факторы ядерного оружия столь сильны, что для защиты от них необходимы самые серьёзные меры, а когда задача — обезопасить сразу много людей, затраты на обеспечения такой защиты быстро достигают астрономических масштабов, причём не только в связи с необходимостью колоссальных строительных проектов, но и из-за «серьёзных социальных перестроек, которых требует долговременное существование в коммунальных условиях убежища», пишет автор.
Вместе с тем, когда президент США Дуайт Эйзенхауэр в 1956 году обратился к американским экспертам с вопросам о том, как же Америка может обезопасить своё население в случае ядерной войны, ответы всё же нашлись, продолжает обозреватель NI. Одним из них стал разработанный калифорнийским исследовательским центром RAND план по созданию огромных подземных комплексов под каждым крупным американским городом.
«Убежища для сотен тысяч людей предполагалось раскопать на глубине около 250 метров под землёй — достаточно глубоко, чтобы уберечься даже от многомегатонных термоядерных бомб, способных стирать с земли целые города, — рассказывает журналист о проекте. — Входы в убежища — большие как ворота торговых центров и вездесущие как спуски в метро — должны были вести к ведущим вниз гигантским коридорам, через которые тысячи людей смогли бы попасть в убежище за считанные минуты».
Как отмечает автор, инициатива предполагала, что граждане, укрывшиеся в таких «городах-пещерах», должны будут жить в строгой дисциплине военного времени, спать в огромных общих спальнях и есть в общих столовых под присмотром личного состава, и даже заниматься спортом и мыться группами. «Американцы — что тогда, что сейчас — не кажутся подходящими кандидатами для такой жёсткой социальной структуры», — пишет он.
Масштаб проекта был просто поразительным — он обошёлся бы в половину ВВП США 1957 года, — но таким же масштабным были и цели: эксперты предполагали, что при помощи подобных убежищ можно будет спасти 86% населения Америки. Однако в конечном счёте проект — хотя он и был всеобъемлющим и подробным — не только не был реализован, но и «едва не убил гражданскую оборону» в принципе, говорится в статье.
Как поясняет обозреватель NI, дело в том, что эксперты RAND представили истинную величину проблемы — и тем самым, вероятно, до того напугали руководство страны, что оно не стало рассматривать даже менее дорогостоящие и пригодные для реализации проекты. Эйзенхауер мрачно отвечал своим экспертам: «Такую войну допускать нельзя. У нас просто не хватит бульдозеров, чтобы все тела убрать с улиц».
По итогам Карибского кризиса американская гражданская оборона избрала путь «пренебрежения и избегания» — ведь люди просто не хотели о ней думать, ведь если даже убежища и позволяли сократить количество погибших со 100 до 50 млн, это всё равно означало бы, что миллионы не выживут, отмечается в материале. Теперь же от американских инициатив в плане ГО не остаётся почти ничего кроме проржавевших знаков с надписью «убежище» на общественных знаниях констатирует автор.