«Мы знаем, что Россия вмешалась в американские президентские выборы 2016 года», — заявляет политолог Алла Барановски-Дьюи в своей статье в The Washington Post. В прошлом году разведсообщество США обнародовало информацию о том, что российские власти якобы действовали по двум направлениям: тайными спецоперациями, в том числе и в киберпространстве, а также открыто, с помощью различных правительственных ведомств, СМИ, посредников и интернет-троллей.
И вот теперь приближаются промежуточные выборы в конгресс, и американцы ломают голову, стоит ли ждать нового «вмешательства» со стороны Кремля. Директор Национальной разведки США Дэниел Коутс в августе отмечал, что Россия продолжает вести «кампанию по дезинформации» в социальных сетях. Двое кандидатов, участвующих в предстоящих выборах, уже сообщили о том, что «российские хакеры» пытались взломать их компьютеры.
Впрочем, пусть Россия и явно настроена оказать влияние на ход выборов 2018 года, в этот раз США готовы дать отпор, утверждает автор статьи. А это значит, что Москве, возможно, не удастся развернуть столь масштабную кампанию, а последствия её «вмешательства» будут не такими существенными, как после 2016 года.
Как подчёркивает Барановски-Дьюи, страны всегда пытаются повлиять друг на друга. Иногда это происходит незаметно, под прикрытием, и называется «мягкой силой». А порой, наоборот, доходит до вторжений и аннексий в отношении других государств. На «информационную атаку» Россия готова пойти, лишь когда реализуются два условия: во-первых, у неё самой есть необходимые ресурсы, во-вторых, объект достаточно уязвим, чтобы затраченные усилия не были напрасными.
В отношении первого условия аналитик уверяет, что у российского правительства есть многолетний опыт «использования пропаганды в целях манипулирования соотечественниками и гражданами других стран».
Ещё советские власти вели масштабную агитационную работу среди населения, чтобы снискать поддержку и подавить недовольства. За рубежом марксистская пропаганда активно работала с освободившимися от колониальной зависимости странами. Прежде чем взять в оборот США в 2016 году, Россия весь этот опыт вложила в свои кампании по дезинформации и попытки посеять политические разногласия в других странах.
Тем не менее так же, как ни одно государство не пойдёт на военное нападение, не изучив своей цели, ни одна страна не будет терять своё время и ресурсы на информационную атаку, если её скорее всего смогут отразить. А что делает страну уязвимой перед информационной атакой? К примеру, политическая поляризация, открытый рынок для «маргинальных точек зрения» в СМИ, важное историческое событие (выборы), на которое можно такой атакой повлиять, в государстве, не подозревающем и неготовом к такого рода угрозе.
Так было с Грузией в 2008 году, где ещё до военного конфликта в августе была зафиксирована повышенная активность российских хакеров и журналистов, пишет политолог. Правда, тогда с помощью грамотного пиара Тбилиси удалось обернуть всё в свою пользу, представив конфликт в виде истории по типу «Давид против Голиафа» — маленького демократического государства, мечтающего вступить в НАТО, против его агрессивного соседа. И хотя в военном противостоянии Грузия проиграла, она «выиграла в информационной войне», склонив на свою сторону западное общественное мнение.
В отличие от Тбилиси, у Киева в 2014 году не было хорошей информационной стратегии. А у России уже был грузинский опыт, и она действовала более гибко: распространяла пропаганду через блоги и в соцсетях, нацеливаясь на различную аудиторию, включая украинских «сепаратистов», россиян и международную общественность. «США в конечном счёте уступили России контроль над Крымом».
Сегодня у России есть все ресурсы для новой атаки, а США по-прежнему в чём-то уязвимы. Но разница в том, что Америка сегодня «готова и ожидает российского вмешательства», настаивает автор.