Своим недавним заявлением о том, что средства массовой информации способны разжечь войну, американский президент Дональд Трамп в очередной раз навлёк на себя массу критики, пишет Тед Карпентер на страницах The American Conservative. Его оппоненты «тут же взвыли, будто Трамп демонизирует журналистов, лепя из них врагов народа», и что эти нападки — ещё один залп в его «непрекращающейся кампании против прессы», говорится в статье.
Слова Трампа также попытались высмеять. Например, репортёр Fox News Крис Уоллес без обиняков спросил в эфире у советника Трампа по национальной безопасности Джона Болтона: «Ну и какие же войны мы разожгли, а?» А историк Принстонского университета Джулиан Зелизер, который также часто выступает в качестве аналитика в эфире CNN, разместил в журнале The Atlantic целую статью под заголовком «Войны начинают не репортёры, а президенты», в которой подчёркивает, что Трамп «заблуждается».
Конечно, с технической стороны средства массовой информации не обладают достаточной властью и полномочиями, чтобы объявить другой стране войну или отправить американских солдат в бой. Однако рассуждать так — значит, сильно все упрощать, отмечает The American Conservative. Как признаёт сам Зелизер, современные СМИ обладают широкими возможностями для формирования общественного мнения. И нельзя недооценивать эти возможности, подчёркивается в статье: «Своими необдуманными публикациями пресса может подготовить общественное мнение к военным действиям, которые впоследствии сочтут бесполезными и даже аморальными — и такое уже случалось нередко».
Особенно примечательны в этом смысле два исторических примера: испано-американская война и война в Ираке, напоминает автор. Историки признают, что в первом случае «масла в огонь» подливала шовинистски настроенная жёлтая пресса в лице газет и журналов, которыми владели медиамагнаты Уильям Рэндольф Хёрст и Джозеф Пулитцер. За несколько месяцев до того, как разразилась война, один из репортёров Хёрста изъявил желание вернуться домой, мотивируя это тем, что «кубинский кризис всё равно заглох». Однако Хёрст велел ему остаться, заявив: «Вы дайте мне картинки, а уж войну я вам обставлю», — сообщает The American Conservative.
Разумеется, в этой похвальбе была и бравада — однако газеты Хёрста и Пулитцера в самом деле активно нагнетали шумиху вокруг «испанской угрозы» и науськивали людей на войну с Мадридом, говорится в статье. Их публикации той поры касались исключительно нелицеприятных сторон колониальной политики Мадрида на Кубе. Кроме того, жёлтая пресса ухватилась за «таинственный взрыв», уничтоживший броненосный крейсер «Мэн» в порту Гаваны, чтобы обернуть ситуацию в свою пользу. Кто на самом деле стоял за загадочной гибелью судна, и по сей день остаётся загадкой. Однако американские журналисты обставили всё так, как будто это точно было «трусливое нападение со стороны вероломного испанского режима», и ничто иное, отмечает The American Conservative.
Конечно, войну Испании администрация Уильяма Маккинли объявила (а конгресс США одобрил) не только из-за давления прессы, отмечает автор. Новоиспечённое поколение американских империалистов мечтало о «заморских владениях», по образу и подобию великих держав Старого света. И эти истинные мотивы США проявились, когда свой первый удар Вашингтон нанёс вовсе не по Кубе, а по Филиппинам, ещё одной испанской колонии на другом конце Тихого океана, подчёркивается в статье. Но всё же было бы «верхом наивности» полагать, что пресса не сыграла важной роли в разжигании войны с Испанией. Историки практически единогласны на этот счёт: «Без подстрекательства со стороны продажных писак общественное мнение не поддержало бы войну», — поясняет The American Conservative.
В событиях, предшествующих военному вмешательству США в Ирак, роль прессы в нагнетании милитаристских настроений ещё более очевидна, уверен автор: «Репортёр The New York Times Джудит Миллер и другие видные представители традиционной журналистики несут часть ответственности за распространение лживых сведений о правительстве Саддама Хуссейна». Ради «эмоциональной накачки» они публиковали не только «свидетельства иракских перебежчиков», но и уверения администрации Джорджа Буша, беззастенчиво объявившей Багдад «приспешником террористов» и подельником в терактах 11 сентября. Кроме того, американские СМИ наперебой твердили, будто у Саддама Хусейна «есть оружие массового поражения, и он тайком разрабатывает ядерное оружие».
Конечно, было бы преувеличением заявлять, что войну в Ираке развязали исключительно «легковерные или, наоборот, чересчур воинственные» западные журналисты, отмечается в статье. Администрация Буша на тот момент твёрдо нацелилась свергнуть Саддама Хусейна, и она наверняка бы воплотила свои намерения в жизнь даже без широкой общественной поддержки. Однако большая часть СМИ на тот момент яро поддерживала войну, и это незамедлительно отразилось на общественном мнении. Уважаемые издания вроде The New York Times выдавали статью за статьёй об «угрозе» со стороны Багдада, и им вторили хором другие газеты и телевидение. Поэтому нет ничего удивительного в том, что широкие слои населения «купились» на эту риторику, констатирует автор: «Милитаристский уклон лишь усугублялся тягой массовой журналистики всячески игнорировать противников войны и всеми способами отодвигать их на задворки».
«Суждение Трампа о том, будто пресса развязывает войны — конечно, преувеличение в его своеобычной манере. Но в нём содержится немаловажная доля истины», — полагает The American Conservative. Бездумное освещение в СМИ тех или иных событий уже неоднократно готовило почву для бесцельных войн, и эта опасная тенденция рискует продолжиться, предупреждает автор: «Враждебность ведущих западных СМИ по отношению к России, подчас доходящая до истерики, толкает США к дальнейшему ужесточению политики, которая и так уже граничит с новой холодной войной». Уже не раз бывали случаи, когда историческая холодная война чуть было не вылилась в реальную войну — поэтому прессе следует воздерживаться от навязывания решений, которые могут накликать опасную развязку, подчёркивается в статье.
«Трамп не прав, клеймя журналистов «врагами народа». Но пресса остаётся мощнейшим институтом, который далеко не всегда распоряжается своей властью в вопросах войны и мира с должной ответственностью», — заключает The American Conservative.