Москва и Токио обсуждают планы по созданию безвизовой зоны между японским островом Хоккайдо и соседним российским Сахалином, пишет автор материала Nikkei Asian Review, доцент филиала Университета Темпл в Токио Джеймс Браун. Это может привести к изменению двусторонних отношений, которые долгое время характеризовались геополитической напряжённостью и отсутствием послевоенного мирного договора. Однако если эти планы, предложенные в 2016 году Владимиром Путиным, реализуются, то премьер-министр Японии Синдзо Абэ вынужден будет противостоять критике со стороны японских правых, которые настроены против любых мер, означающих отказ Японии от претензий на острова, оккупированные Советским Союзом в 1945 году.
Важнейшим элементом внешней политики Абэ был план экономического сотрудничества с Россией на Южных Курилах, которые Япония называет «северными территориями». Его цель заключается в том, чтобы решить спорный вопрос суверенитета и восстановить японское присутствие на островах впервые после 1945 года. По данным дипломатов, с этой целью были выбраны пять перспективных проектов, и 16—22 августа делегация японских бизнесменов посетит Южные Курилы. Однако проблемы по-прежнему остаются, в частности, в отношении законодательной базы, а также с решением Москвы увязать экономические проекты с планом безвизового режима на Хоккайдо и Сахалине, который включит в себя и спорные острова. Если совместные проекты будут успешны, то необходим будет механизм, который позволит японцам беспроблемно посещать острова. Москва предлагает создать безвизовую зону, которая позволит жителям Хоккайдо и Сахалина путешествовать на территории друг друга в течение определённого срока. Подобные соглашения уже существуют между Россией, Норвегий и Латвией.
Это бы означало значительное увеличение безвизовых путешествий и не потребовало бы признания российского суверенитета, так как японцы обязаны будут показать всего лишь разрешение, а не паспорт. В случае разрешения экономической деятельности спорные острова и соседние территории на Хоккайдо могут стать интегрированной экономической зоной. Также жители Хоккайдо могли бы вновь получить доступ к острову Сахалин, южную часть которого Япония контролировала с 1905-го по 1945 год, и к остальным островам Курильской гряды.
Как отмечает Браун, критики подобного соглашения в Японии могут выразить опасения о «притоке русских» и предостерегать о росте преступности или о том, что туристы смогут путешествовать за пределы Хоккайдо. Однако опыт Норвегии и Латвии показывает, что подобные проблемы невелики. За пять лет норвежские власти зафиксировали лишь девять нарушений. Также Япония может подвергнуться критике со стороны Запада за «поощрение России», в то время как Москва продолжает «дестабилизировать международную систему». Однако Токио может в ответ указать на уже существующие схемы между Россией и странами НАТО, и заявить, что это региональное соглашение призвано укрепить связи между обоими народами и не касается геополитики. Японские дипломаты опасаются, что соглашение может быть интерпретировано как признание Японией островов частью Сахалинского региона. Кроме того, если японцы получат доступ на острова, то это может быть понято как отказ от их «настоящего возвращения».
С японской точки зрения, безвизовая зона имеет меньший приоритет, чем «восстановление суверенитета». Однако администрация Абэ должна признать, что перспективы возвращения всех четырёх спорных островов нет. «Это невозможно, учитывая стратегическое значение островов, присутствие 18 тысяч российских жителей и твёрдое убеждение многих россиян, что острова по праву принадлежат им по итогам победы во Второй мировой войне. Претензии Японии на два крупных острова также спорны, учитывая, что она отказалась от всех прав на Курилы по Сан-Францисскому мирному договору 1951 года», — отмечает автор материала. «Абэ следует согласиться на предложение о создании безвизовой зоны между Хоккайдо и Сахалином. Это не будет возвратом бывших территорий к Японии, но будет возвращением японцев», — резюмирует автор Nikkei Asian Review.