Ещё несколько месяцев назад Владимир Путин не мог предвидеть возможности преодоления напряжённости с ЕС, который «в ярости» от проблем, созданных Дональдом Трампом, пишут журналисты The New York Times Стивен Эрлангер и Нил Макфаркухар. До недавнего времени Путин был «изгоем» в Европе после «военных интервенций на Украине, в Крыму и в Сирии, вмешательства в европейские выборы, порчи политического климата фейковыми новостями и отравления бывшего российского шпиона и его дочери в Британии». Сейчас Путин вновь приобретает поддержку, позиционируя себя «надёжным другом и торговым партнёром Европы», в то время как администрация Трампа относится к своим ближайшим союзникам как к стратегическим и экономическим соперникам.
«Популистские, русофильские партии» пришли к власти в Греции, Венгрии, Италии и Австрии. По словам бывшего австрийского дипломата Штефана Лене, симпатии Австрии к России основаны на длительной истории нейтралитета, экономических интересах, прагматизме и «элементе антиамериканизма». Путин определённо хочет положить конец изоляции России. По словам директора московского Центра Карнеги Дмитрия Тренина, Путин стремится сохранить единство России и «вновь сделать её великой державой», что требует экономического успеха, а для этого Путину нужны европейские инвестиции, энергетические рынки и технологии.
Как пишут авторы материала, к сближению с Россией стремятся не только европейские «популисты». На прошлой неделе президент Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер призвал положить конец «демонизации России». В конце мая канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Макрон посетили Россию, чтобы обсудить спасение иранской сделки. Макрон жаловался на конференции в Санкт-Петербурге на вред, нанесённый мировой торговле, намекая на Трампа. Меркель тоже считает, что Германия страдает от президента США. К примеру, он угрожает односторонними тарифами на импорт автомобилей, которые для Берлина неприемлемы. Кроме того, Трамп не исключил введения тарифов против компаний, участвующих в строительстве «Северного потока — 2». В то же время и Меркель, и Макрон указали на «раны», которые препятствуют отношениям с Москвой, в том числе войны на Украине и в Сирии.
Многие европейские правительства по-прежнему обеспокоены «российским вмешательством» в их внутреннюю политику, начиная с распространения «ложной информации» в соцсетях и заканчивая «поддержкой ультраправой оппозиции» с целью расколоть Европу. При этом Москва осознаёт тот факт, что Трамп создал для неё «неожиданные возможности». «Я внимательно наблюдаю, как развивается ситуация, и если будет присутствовать политическая воля... то ЕС, возможно, примет необходимое решение по изменению своего курса», — заявил постпред России при ЕС Владимир Чижов.