В тот же день, когда в коммуне Хеслехольм в южной шведской провинции Сконе подожгли мечеть, на площадь одноимённого города на демонстрацию вышли нацисты. Развернув свои знамёна, они встали у статуи девочки, носящей красивое имя Весна; атмосфера вокруг была неприятная. А спустя несколько часов мечеть уже пылала. Шведская полиция не нашла никакой связи между этими двумя событиями, пишет Петер Кадхаммар для Aftonbladet.
Кто-то совершил поджог жилого дома, который по совместительству выполнял функции мечети. В опасности оказались жизни находящихся там людей. Подобное происшествие должно было вызвать споры, возмущение, политические комментарии и интенсивное медийное освещение. Пару лет назад всё так бы и было. Однако пожар в Хеслехольме остался в Швеции незамеченным: новостная заметка в Svenska Dagbladet, пара сообщений агентства TT и колонка в Aftonbladet. В национальных СМИ больше ничего об этом не написали.
«Когда я летел в Сконе, чтобы посмотреть на мечеть, я встретил в аэропорту Арланда двух руководителей ведущих СМИ — двух человек, которые постоянно следят за новостями и которые различными способами задают повестку дня в нашей стране. Ни один из них о пожаре не слышал: «Что? Кто-то поджог мечеть? Где? Когда?» — делится автор статьи.
Это произошло вечером Троицкой субботы, 19 мая. Заведующий исламского культурного центра Исмаил Дарраги услышал звонок. На проводе был его друг Алла, который жил в том же доме, где располагалась мечеть. «Исмаил! Исмаил! Пожар!» — крикнул он в трубку.
Когда Дарраги подошёл к мечети, он увидел клубы дыма. Вдохнув гарь, он как будто вновь оказался в родном Ираке. Американская бомба угодила прямо в его дом в Самарре. Четверо сыновей погибли, а у дочери остались ужасные ожоги по всему телу. Та бомбардировка была ошибкой — тем, что военные в докладах называют «сопутствующим ущербом».
Американские военные отвезли Дарраги, его жену и дочь на вертолёте в Дубай. Там о нём позаботились. Затем для дальнейшего лечения его отвезли в Германию, после чего тот вместе с семьёй перебрался в Швецию. Спустя 15 лет после падения бомбы его дочь по-прежнему регулярно посещает врач.
Служба спасения уже прибыла на место происшествия и потушила пожар. Дарраги заглянул в разбитое окно: сквозь него он увидел огонь, дым и битое стекло. Всё, что Исмаил построил с момента своего приезда в Швецию, было уничтожено.
«Это короткое трагичное описание можно было бы развить до рассказа об угрозах (нацисты) и ненависти (горящая мечеть), — замечает Кадхаммар. — Но это было бы неправдой. За восьмилетнюю историю исламского культурного центра Исмаил Дарраги не получил ни единого враждебного письма и не имел ни одного неприятного разговора».
Как будто в подтверждение слов Исмаила, проходящая мимо сгоревшего здания местная жительница сказала: «Это было ужасно, просто ужасно. Почему люди не могут ужиться друг с другом»? И в этот же миг послышался крик ещё одной женщины с балкона этажом выше: «Я христианка! Они мусульмане! У нас друг с другом никогда никаких проблем не было!»
Эту женщину звали Алина, и она приехала в Швецию из России пять лет назад.
На основе этой сцены можно было бы с таким же успехом выстроить повесть о толерантности и единстве. Но и это не было бы правдой. «В Швеции сгорело много мечетей. Но я никогда не думал, что это случится здесь», — сообщил Дарраги.
«Крайность стала рутиной. Как же это произошло?» — задаётся вопросом автор.
Исмаил Дарраги не знает шведского. Объясняться ему помогает его 11-летний сын Заид — мальчик удивительно способный и сообразительный. «Но его папа не может общаться на языке своей новой родины. Он прожил здесь 12 лет», — отмечает Кадхаммар.
Дарраги с женой родили в Швеции трёх детей — Заида и ещё двух дочерей. Старшая дочка, которая всё ещё страдает от ожогов, учится в университете. Заид собирается стать врачом. Но отец Исмаил не работает — после той бомбардировки он до сих пор страдает от звона в ушах и головокружений. Семь месяцев назад из-за инфаркта он оказался на операционном столе.
По описанию автора, это сильный человек с хорошим чувством юмора. Он рассказал, что у себя на родине был крестьянином. «Когда я спрашиваю его о подробностях, он рассказывает о 80 рабочих и о четырёх фермах, о выращиваемых помидорах, огурцах, баклажанах, кукурузе и сундуке с деньгами — и всё это в буквальном смысле обратилось в прах. И вот теперь он слабый человек, зависящий от помощи шведского общества, он вынужден присесть на тротуар, потому что у него закружилась голова», — пишет журналист.
Мимо проходит девушка. Надпись на её сумке гласит: «Моё тело — мои правила». На этой улице постоянно соприкасаются две культуры. Хеслехольм, как и большинство шведских коммун, принял очень много беженцев.
По оценке муниципального советника Лены Валлентейм, 25% жителей коммуны родились за пределами страны. Приток беженцев во время кризиса 2015 года привёл к напряжённости и проблемам, особенно в школах, однако, по большому счёту, с ситуацией удалось справиться.
Тем не менее иногда, по словам её коллеги Ларса Йонссона, железнодорожная станция превращается в совсем неблагополучное место. Бездомные. Наркоманы и алкоголики. Банды мигрантов. Коммуна наняла охранников правопорядка, потому что полицейских не хватает.
«Здесь всё, как и в остальной Швеции. Конечно, есть проблемы, но нет никакого острого кризиса. Когда есть возможность пообщаться с муниципальными советниками, люди хотят обсудить не мигрантов. По большому счёту, общество работает как надо. Люди привыкают к переменам и проблемам. Так параллельные реальности существуют бок о бок. С одной стороны, это страна с высокой конъюнктурой, в которой уровень жизни большинства населения вырос до рекордного уровня», — пишет автор.
Но это и страна с различными культурами, где даже нет общего языка. Горит мечеть — и национальные СМИ даже не обращают на это внимание, продолжает Кадхаммар.
«Мы также привыкли к нацистам на площадях», — добавляет журналист. Северное движение сопротивления изредка собирается в этом месте — где-то каждый второй месяц. Они разворачивают свои знамёна и раздают листовки. Если их больше 20, они ходят маршем.
19 мая их было всего лишь 5—10 человек. Заведующая обувным магазином Анн-Бритт Альберг видела, как они стояли около «Весны». Клиенты, которые заходили к ней, казались раздражёнными и напуганными. Затем приехала полиция и попросила нацистов показать документы.
«Всё как обычно. Люди привыкают. Мы все к этому привыкли», — подводит итог Петер Кадхаммар.
Aftonbladet: горящие мечети и марши нацистов — шведы ко всему привыкли
В тот же день, когда в городе Хеслехольм на юге Швеции запылала мечеть, там проходила демонстрация нацистского Северного движения сопротивления, пишет для Aftonbladet Петер Кадхаммар. Однако шведские СМИ, по большому счёту, пропустили это происшествие мимо ушей. Журналист объясняет это тем, что шведы привыкли как к переменам, вызванным наплывом беженцев, так и к регулярным демонстрациям нацистов.