Как отмечает Le Figaro, cо своим военным бюджетом в размере $610 млрд, превосходящим военные расходы семи последующих стран, Америка стала не только «вооружённым до зубов» шерифом планеты, но и «жандармом мировой экономики» — как назвал её французский министр финансов Бруно Ле Мэр, «пришедший в ужас» при мысли о том, что французским предприятиям придётся покинуть иранский рынок. Как напоминает журналист Жан-Пьер Робэн, Дональд Трамп, потребовавший от европейских предприятий в срок от трёх до шести месяцев вывести свои активы с иранского рынка, — «не первый из американских президентов, кто устанавливает экономическую и финансовую политику за пределами территории своей страны».
«Экстерриториальный принцип американского права» — постоянная практика «защитника свободного мира», установившаяся ещё с 1945 года. К примеру, в 2015 году французский банк BNP Paribas получил штраф в размере $8,9 млрд за «проведение операций в долларах с врагами США», то есть с Суданом, Ираном и Кубой. Президент США Барак Обама объявил тогда Франсуа Олланду, что французское предприятие совершило преступление «оскорбления величества» по отношению к американской юстиции и потребовал «надавить» на него — и Париж подчинился, отмечает автор.
Доминирующее положение доллара, фискальные правила, надзор за деятельностью банков, установление норм для интернета, даже право вето в МВФ — во всех этих областях США пользуются «баснословными преимуществами». Дональд Трамп, уже «не задумываясь», разрывает международные соглашения — будь то Парижский договор по климату или иранская ядерная сделка. Действительно ли он имеет на это право, задаётся вопросом автор статьи.
Подобно тому, как Гитлер ещё до прихода к власти в своих сочинениях «анонсировал» всё, что собирается сделать, Дональд Трамп выразил свою точку зрения в книге «Искусство заключать сделки» ещё в 1988 году, пишет журналист. «Лучшее, что вы можете сделать, — это вести переговоры с позиции силы», — писал тогда будущий американский президент.
Что касается «позиции силы», США выступают в ней по всем направлениям, замечает обозреватель. «Америка превыше всего» — не только изоляционистский лозунг, приведший Дональда Трампа к власти, он отражает реальность: Америка — держава первого ранга по множеству критериев за исключением населённости. Однако в современном мире влияние не определяется размерами, напоминает экономист Гарварда Кеннет Рогов, которому сегодняшнее противостояние Китая и США видится как матч «между китайской рабочей силой и американскими роботами». Классическое определение мировой державы подразумевает «способность одного политического объединения навязывать свою волю другим политическим объединениям». И у Америки для этого есть множество инструментов, замечает журналист.
Первый из них — экономическая мощь страны. США — первая в мире страна по объёмам производства, ВВП, импорта продукции. Второй фактор — военная сила. «Мы тратим на наши вооружённые силы больше, чем десять следующих за нами стран, вместе взятых», — «хвастался» в 2014 году Барак Обама — лауреат Нобелевской премии мира, напоминает автор. Имея 11 действующих авианосцев, США обеспечили себе «небывалый» контроль над мировыми водами — что играет существенную роль и в доминантном положении доллара, как в XIX веке военное превосходство Британской империи обеспечивало доминирующее положение фунта стерлингов.
Мало того, благодаря цифровым гигантам (Google, Amazon, Facebook, Apple и Microsoft здесь представляют лишь «верхушку айсберга»), США контролируют и мировое киберпространство. Так, частная калифорнийская компания Icann, до 2016 года бывшая «полностью подконтрольной» американскому правительству, ведает выдачей всех доменных имён и интернет-адресов в глобальной сети.
Лидируют США и в области образования: в шанхайском Академическом рейтинге высших учебных заведений мира 17 из первых 20 мест занимают американские.
Соединение военной и экономической мощи США сделало доллар ведущей мировой валютой. Так, в 2008 году 60% всех резервов Центрального банка Китая хранились в долларах, поскольку существенная часть китайского экспорта осуществлялась в США. Однако в Японии и Южной Корее долларовые резервы (в форме векселей американского казначейства) составляли 80%, благодаря заключённым с Вашингтоном соглашениям о безопасности. Германия и Саудовская Аравия при этом хранят в долларах все свои сбережения — в обмен на американский «ядерный зонтик».
Как отмечается в статье, финансовые выгоды Вашингтона от сохранения такой ситуации огромны. Так, сокращение долларовых запасов стран, зависящих сегодня от США в плане безопасности, на 30% привело бы к увеличению расходов американского казначейства на $115 млрд.
Исключительными привилегиями пользуется вся американская экономика, благодаря транснациональным корпорациям, стремительный рост которых начался ещё в 1950-х — 1960-х годах. При этом, как свидетельствует бывший глава МВФ Жак Де Ларосьер, перемещение производства за пределы Соединённых Штатов на 90% финансировалось принимающей стороной.
Таким образом, огромный внешний долг США сегодня компенсируется экономией, которой пользуются американские корпорации при работе за рубежом, что позволяет им «завоёвывать мир» и накапливать огромные капиталы, — по оценкам американского казначейства, они составляют около $3 трлн.
При всём этом в таком «межконтинентальном круговороте капиталов» политические союзники Вашингтона остаются лишь зрителями, не имеющими права голоса, замечает автор. «С конца 1990-х годов международные финансовые кризисы и связанные с ними рецессии систематически происходили из-за монетарной политики США», — считает страший экономист французского инвестиционного банка Natixis Патрик Артус. Однако ответных действий со стороны других игроков ни разу не последовало. Управление по контролю за иностранными активами и Минюст США выписывают штрафы европейским банкам «направо и налево», однако никто и помыслить не мог, чтобы Европа могла «наказать» банк Goldman Sachs за помощь Греции в фальсификации информации о её государственном долге.
По убеждению автора статьи, сценарий международных отношений, установившийся после 1945 года, напоминает басню Федра «Корова, коза, овца и лев»: поймав добычу вместе, четверо зверей начинают делить её, однако лев забирает себе все четыре части на том простом основании, что «он называется львом».
«И европейские, и азиатские союзники сносят удары, не ропща», — замечает обозреватель. Европейцы слишком зависимы от США в коммерческом и стратегическом отношении, а в Азии боятся Китая.
При этом у китайских аналитиков слова о «либеральном» миропорядке», установленном после 1945 года, вызывают усмешку. «Все войны, развязанные в последние 20—30 лет Соединёнными Штатами, преследовали одну цель — защитить доминирующее положение доллара», — считает «признанный эксперт по глобализации», генерал в отставке Цяо Лян.
Как замечает автор статьи, слово «гегемон» (англ. hegemon) не имеет точного перевода на французский. В качестве примера употребления этого слова в английском Кембриджский словарь предлагает такую фразу: «Могут ли США уступить место другому глобальному гегемону — Китаю?» По убеждению журналиста, именно этот вопрос актуален сегодня.