На борту президентского самолёта Эммануэль Макрон дал интервью изданию Le Journal du Dimanche, в котором поделился своим мнением о главных вопросах французской внешней политики, включая ситуацию в Сирии, взаимоотношения с Дональдом Трампом и Владимиром Путиным.
По словам Макрона, с лидером России Владимиром Путиным он намерен завязать конструктивные отношения, в которых однако не будет места «наивности». «Нам нужно устанавливать с Россией культурные, научные и геополитические связи, чтобы иметь возможность разрешать международные кризисы, затрагивающие всех», — заметил глава Французской Республики. Тем не менее, он не намерен позволять России вмешиваться в дела Франции, подчеркнул французский лидер.
Именно такая позиция, по мнению Макрона, позволит двум странам восстановить взаимное уважение. По его словам, «интенсивность российской пропаганды во Франции снизилась», а «честный диалог» между двумя странами позволил Франции передавать свои послания сирийскому режиму, а также донести значение предпринимаемых страной мер по политическому урегулированию в Сирии.
«Владимир Путин понял, что я не неоконсерватор. Я не сторонник интервенций, я не хочу воевать с сирийским режимом», — отмечает французский лидер. По признанию Макрона, накануне ударов коалиции по Сирии, он позвонил Владимиру Путину, чтобы сообщить ему о наличии у Франции доказательств применения химического оружия в Думе. «И мы начинаем вести диалог глухонемых: он мне говорит о необходимости инспекции ОЗХО, а я ему напоминаю, что та же самая ОЗХО и ООН видели, как Россия своим вето блокирует их механизмы контроля», — делится с изданием президент. При этом Эммануэль Макрон подчеркнул, что разговор был спокойным и, по его мнению, российский президент «понял нашу решимость, а также, что я хочу избежать обострения ситуации».
Помимо прочего, лидер Франции намерен, по его собственным словам, «вести с Россией стратегический и исторический диалог», а также «состыковать Россию с Европой и не позволить ей замкнуться в себе».
Владимир Путин, по убеждению Макрона, «мечтает вернуть России её величие». «Унижение, последовавшее за падением Берлинской стены, наложило на него отпечаток, и это движет поступками человека, воспринявшего этот период как оскорбление его народу. Я могу это понять. Но для меня Россия — часть Европы, даже если она никогда не знала такой демократии, при которой живём мы», — заявил президент Франции.