В последние дни во Франции много говорят о предполагаемом финансировании режимом Муаммара Каддафи избирательной кампании Николя Саркози в 2007 году, отмечает эксперт в области международного права Даниэль Лаго на страницах Le Monde. Однако, по словам Лаго, в прошлом у Саркози есть «кое-что гораздо хуже, о чём, что любопытно, говорят намного меньше». Речь идёт о войне, начатой в 2011 году Францией вместе с её союзниками — США и Великобританией — «против того же самого режима», итогом которой стало разрушение Ливии и казнь Каддафи.
Вопрос, который возникает при мысли об этой войне, имеет отношение и к сегодняшнему дню, уверен автор: каким должен быть подтверждённый, а не только заявленный масштаб нарушений прав человека, для того, чтобы место дипломатии и переговоров заняла военная интервенция?
Большинство французов продолжают считать войну в Ливии оправданной из-за массовых убийств, якобы совершённых режимом Каддафи против населения. «В этой статье не идёт речи о защите этого режима, вероятно, виновного в нарушениях прав человека и других преступлениях, однако проблема заключается в том, что эти массовые убийства — самая раздутая фейковая новость нашей эпохи», — убеждён эксперт. По его мнению, тиражирование новостей о массовых убийствах в Ливии, так же как рассказы о химическом оружии в Ираке в 2003 году, служили оправданием войны, имевшей, вероятно, другие мотивы.
Как напоминает автор, международные организации, такие как Amnesty International и Human Rights Watch, горячо поддержавшие войну против «преступного режима», говорили, что число жертв внутреннего конфликта в Ливии до вмешательства Запада достигло 100—400 человек (цифры не сравнимые, к примеру, с сонями тысяч погибших от геноцида в Руанде).
Николя Саркози оправдывал своё решение тем, что интервенция помогла спасти жизни миллиона человек в Бенгази. Лаго называет подобные утверждения «абсурдом»: таких цифр не могло быть даже при масштабных репрессиях. «Если бы интервенция основывалась именно на этом, проблему можно было бы решить за один день: армия Каддафи начала отступать после первых же бомбардировок», — отмечает автор.
Тем не менее, вместо того, чтобы перейти к установлению режима прекращения огня и переговорам о мирной передаче власти, как того требовала резолюция ООН, одобрившая интервенцию «для защиты мирного населения», западные страны «продолжили войну до самого конца», утверждая, что в противном случае Каддафи снова возьмётся за массовые убийства — которых, как подчёркивает эксперт, на самом деле не было.
Результатом войны стало не только свержение режима, виновного в нарушениях прав человека, но и разрушение государства, которое ещё в 2010 году демонстрировало высокие показатели экономического роста, обеспечивало работой 2 млн мигрантов из стран Африки и даже занималось созданием независимых финансовых организаций на Африканском континенте.
Последнее, однако, могло противоречить западным интересам, считает Лаго. Как видно из электронных писем Хиллари Клинтон, бывшей в то время государственным секретарём США, созданию единой африканской монеты, которая могла бы стать альтернативой доллару и западноафриканскому франку, необходимо было воспрепятствовать.
Как отмечает специалист в области права, Международный уголовный суд, на который ООН возложила миссию преследования виновных в тяжких преступлениях, до сих пор не высказался об ответственности западных стран и их союзников за эту войну и с 2011 года, «по своему обыкновению», продолжает отвечать, что вопрос «изучается».
«Факты говорят о том, что западные страны проводят интервенции ради собственных интересов, рассказывая при этом о причинах гуманитарного характера», — полагает эксперт. При этом союзники Запада не становятся объектами гуманитарных интервенций, несмотря на то, что нарушений прав человека в этих странах ничуть не меньше. Это касается и Турции, ведущей операцию в Африне против курдов, и Саудовской Аравии, «которой Франция поставляет оружие, несмотря на её преступления в Йемене».
Что касается Сирии, по мнению автора, трагедии, унёсшей сегодня жизни 350 тыс. человек, можно было бы избежать, поддержав переговорный процесс о мирной передачи власти ещё в 2012 году. «Зачем нужно было ждать 2015 года и вмешательства России для того, чтобы начать переговоры о проведении выборов под контролем международного сообщества?» — задаётся вопросом Лаго.
Международное правосудие считается великим достижением человечества, поскольку позволяет восстановить правосудие в отношении жертв и служить предостережением потенциальным преступникам. Тем не менее множество войн по-прежнему заканчивается переговорами и широкой амнистией, отмечает автор. В случаях, когда в войне есть явный победитель, судят исключительно побеждённых. А вопрос о том, нужно ли судить за военные преступления, независимо от «благих намерений» совершившей их стороны, до сих пор остаётся нерешённым.