За 26 лет на посту лидера независимого Казахстана, первый и пока единственный президент этой страны Нурсултан Назарбаев ухитрялся не только «держать крепнущую Россию на почтительном расстоянии», но и «лавировать между Москвой, Пекином и Вашингтоном, сохраняя хорошие отношения со всеми тремя столицами», пишет The New York Times. Однако, отмечает корреспондент издания, совсем недавно такой «талант к уравновешиванию конфликтующих интересов» Назарбаеву всё же изменил, и притом в вопросе, который, «на первый взгляд, не имеет отношения ни к соперничеству великих держав, ни к проблемам государственной важности» — роли апострофа в казахском правописании.
Как напоминает автор материала, в мае минувшего года Назарбаев объявил о переводе казахского языка, до сей поры использовавшего модифицированную версию кириллицы, на латинский алфавит. Такое решение президента, которое он мотивировал желанием «исполнить мечты предков» и «дать молодым поколениям путь в будущее», казахское общество встретило «с восторгом», восприняв его как «уже давно назревшую декларацию полной независимости от России и её решимости присоединиться к широкому мировому сообществу», констатирует он.
Как пишет журналист, Казахстан «постепенно сводит на нет наследие политической и культурной гегемонии Москвы» ещё с 1991 года: хотя значительная часть населения, включая казахов, по сей день часто говорит на русском языке, казахский сменил его в качестве официального языка и именно на нём теперь ведётся преподавание в школах и университетах; кроме того, в последние годы в стране был снят «целый поток фильмов и телепередач, прославляющих культуру и давно канувшие в Лету кочевнические традиции Казахстана». Назарбаев, впрочем, долго не решался отказаться от кириллицы — как это было сделано после распада Советского Союза в Узбекистане и Азербайджане, — так как опасался реакции русского населения страны, но после того, как его доля вследствие эмиграции сократилась с 40 до 20%, всё-таки на это пошёл, повествует обозреватель NYT.
Вместе с тем инициатива по переходу на латиницу, которую планируется реализовать окончательно к 2025 году, подняла «щепетильный вопрос» о том, каким образом передавать звуки казахского языка, которые нельзя записать ни латинскими, ни кириллическими буквами без дополнительных значков, продолжает автор. Данная проблема возникала в истории Казахстана не единожды, поскольку у казахского никогда не было собственного алфавита — до 1917 года в нём использовались арабские буквы, после революции он ненадолго перешёл на латиницу, а в конце 30-х под давлением опасавшейся пантюркизма и активно продвигавшей русскую культуру Москвы — на кириллицу, подчёркивает журналист. Очевидных решений на этот раз было два: либо последовать примеру родственного казахскому турецкого, где к базовой латинице добавлены различные надстрочные и подстрочные знаки, либо придумать для обозначения произношения собственные символы.
Решить задачу должна была особая коллегия лингвистов внутри так называемой Национальной комиссии по реализации программы модернизации общественного сознания, созданной казахскими властями в апреле 2017-го, дабы ускорить переход на латиницу, пишет журналист NYT. В августе члены коллегии предложили вариант алфавита, в целом соответствующий турецком, — но президентская администрация его отклонила, сославшись на то, что на стандартной клавиатуре нет заимствованных из этого языка специальных символов. Тогда лингвисты предложили применять для казахских звуков диграфы — двухбуквенные сочетания наподобие «ch». Такое решение окружение президента восприняло поначалу теплее, однако в конце октября было отвергнуто и оно, а Назарбаев издал указ, устанавливающий в качестве единственного спецсимвола для казахской латиницы апостроф («’»). В соответствии с этим вариантом звук [ш] будет обозначаться на письме как s’, [ч] — как c’, а долгий [и] — как i'; таким образом, казахское слово «шие» (‘вишня’) будет писаться как «s’i’i'e», разъясняется в статье.
Хотя в Казахстане обычно мало кто решается публично перечить президенту, его «неожиданное» решение попало под шквал критики «со всех сторон»: члены коллегии лингвистов заявили, что такая письменность будет «безобразной и неточной», тогда как представители широкой общественности отметили, что она по сути сделает невозможным использование поисковых систем в интернете — что прямо противоречит идее о «модернизации» языка, продвигаемой властями, говорится в материале. По мнению обозревателя NYT, шумиха вокруг президентского указа также «обнажила тот факт, что в этой бывшей советской республике почти всё, даже самые незначительные и маловажные вещи, зависит от воли одного 70-летнего человека — ну или, по крайней мере, тех людей, которые, по собственным словам, вещают от его имени».
Сам Назарбаев объяснял «указ об апострофах» тем, что надстрочные и подстрочные знаки наподобие турецких будет сложно вводить при наборе текста на клавиатуре, а диграфы вызовут путаницу с другими языками, использующими латиницу. Однако кое-кто разглядел в поведении президента другую мотивацию, предположив, что он «хочет избежать предположений о том, что Казахстан поворачивается к России спиной и ступает на путь пантюркского единства», которое «для русских чиновников и царских, и советских времён всегда было пугалом», подчёркивает корреспондент NYT. Как полагает журналист, не исключено также, что определённую роль в решении Назарбаева сыграли «его почтенный возраст и вопрос о том, как его запомнят, когда он в конечном счёте уйдёт в отставку или умрёт», — а президент, по всей видимости, желает остаться в истории одним из создателей нового казахского алфавита.
По мысли автора статьи, гневная реакция публики на президентскую инициативу, сопровождавшаяся многочисленными протестными и издевательскими комментариями в соцсетях, «испытывает пределы управленческого подхода господина Назарбаева» — ведь последний «не терпит несогласных, но чутко прислушивается к настроениям публики». Тем временем президент, по всей видимости, уже дал понять о том, что готов изменить курс, — глава казахского сената и «влиятельный союзник» Назарбаева Касым-Жомарт Такаев в прошлом месяце заявил, что начинать использовать апострофы в газетах «пока рано» и принять «окончательное решение» по этому вопросу ещё только предстоит, подчёркивает журналист.